И еще какое! Но оно осуществляется не по национальному признаку. И даже не по имущественному. А по собственной прокаченности, по навыкам, которыми ты владеешь. По интеллекту,
– Справедливости ради и на Западе когда-то так было, -саркастично заметил мой попутчик. – До введения всех этих пособий, гарантированных базовых доходов и прочего развращающе-отупляющего. Все нормально регулировалось деньгами.
– Э, да ты не просёк фишку! При капитализме вся нормальность заканчивается на первой взятке госслужащему. Которая оказывается эффективнее, чем честная борьба на открытом рынке. На сговорах капиталистов любого уровня, от владельцев соседних магазинов до корпораций, между собой. Хоть по поводу цен, хоть по мерам давления на правительство. Чистый рынок невозможен, вероятность его появления всегда стремится к нулю. Сверху – вниз. От гигантских монополий до негров у Эйфелевой башни.
– Ты там был вообще? – поинтересовался Митрич.
– Приходилось, – кивнул я. – Давно правда.
– Ладно, проехали. Согласен. Давай тему сменим, а то ты какой-то одержимый просто, – засмеялся Митрич.
Я пожал плечами: кто возражает? Спросил примиряюще:
– Ты сам-то как здесь зарабатываешь? Чем занимаешься?
– Не по профилю. Но, не жалею. Орлам случается и ниже кур спускаться11… Мне повезло: свои десять месяцев по приезду сюда я отрабатывал водилой. Чего, думаю, умничать? Новому учиться поздно, жизнь и порядки местные я и так знаю. Не албанец какой-нибудь. А потом так и остался. На том же месте. Разве что катался уже значительно дальше. И закинула меня судьба в те места, где мы куролесили в шестнадцатом.
Митрич вздохнул и замолчал, углубившись в какие-то свои воспоминания. Я не торопил его. У многих такое. И выговориться надо и нельзя где попало это делать. Не к мозгоправу же идти. Побухать, и то часто не с кем – все «зашитые», как по-старому говорят. Почти все.
– Ты ж это, – он постучал пальцем по плечу, – носил?
Я кивнул.
– Тогда поймёшь.
Поймёшь… В его шестнадцатом мне было одиннадцать лет. Зато в 2023-м уже семнадцать. «Весёлое» было времечко. В больших таких кавычках.
Хотя и без кавычек тоже: молодость обладает гигантским преимуществом – это время зашкаливающей смеси бесшабашия, жажды приключений и ощущения наливающейся силы. Безумие и отвага – тот еще компот! Видимо поэтому в армию всегда брали вот в таком дурном возрасте. Когда ты способен держать автомат, но не способен еще осознать ценность собственной (и тем более чужой) жизни. Впрочем, тогда было не до рефлексии. Ни тем, кто стрелял, ни тем, кто показывал куда.
***
Почти два часа Митрич нудно рассказывал то о своих заблуждениях, то о том, как тогда было здорово. О надеждах, о разочарованиях, о каких-то приключениях, явно обросших за десятилетия бахромой небылиц.
Я слушал вполуха: этот типаж был мне знаком. У таких людей «время стирает всё плохое, и оставляет в памяти только всё хорошее». Всё хорошее, увлекательное и занимательное.