хоть ей уже тридцать. Похожа на актрису Монику Белуччи.
Будь у меня девять жизней, в одну из них я хотела бы родиться Уваровой. Свободно говорить о своих желаниях, путешествовать по миру, вести блог, одеваться, как хичхоковские женщины, и со всеми общаться на «ты». Мне кажется, рядом с ней многие женщины чувствуют себя неполноценными, потому и завидуют.
Оказавшись в офисе, я мою руки, а потом иду на свое место. Как бы ни было тяжело, надо сосредоточиться на работе. Главное – не думать о том, что будет дальше, и какое-то время мне это удается. Даже получается не слишком часто посматривать наверх. Обычно Марк приезжает очень рано, потом может уехать на час-полтора, затем возвращается и сидит безвылазно до вечера.
Я успеваю написать одну аннотацию, но иллюзия безмятежности длится недолго: через час кабинет Майера распахивается. Марк выходит на площадку (оттуда хороший обзор первого этажа) и сразу смотрит на меня – пристально и хмуро. Всего несколько секунд, но это так неожиданно! Внутри всё снова колотится от страха. Я вжимаюсь в стул и прячусь за монитором, хотя Майер уже отвернулся и небрежно бросает шеф-редактору:
– Ирина, в мой кабинет.
Ирина Завьялова, слегка пригнувшись, несется на второй этаж с какими-то распечатками.
Конечно, свинство с моей стороны, но мне ее даже не жалко. Ведь это Завьялова постоянно говорила, что в издательстве нет камер видеонаблюдения: «здесь всё основано на доверии». Вообще, по ее словам, «Майер паблишинг» – прямо райское место, пространство любви и добра. Чувствую, сейчас она и выхватит этого добра по самое не хочу.
Ох. И почему я такая злая? Завьялова – хороший человек, поэтому и в других видит только хорошее. А я сама виновата, уже давно должна была понять: с Майером ни о каком доверии и речи быть не может.
Пытаясь унять дрожь, охватившую меня при виде Марка, дышу медленно и глубоко. Говорю себе – «София, ну хватит волноваться, всё равно уже ничего не изменишь. Надо работать дальше, сдать еще две аннотации», но сосредоточиться не получается.
Кажется, что до сих пор чувствую на себе ледяной взгляд. Буквы скачут перед глазами, ладони начинают зудеть. На моем рабочем столе – удивительно пустынно, чего не скажешь о сумке. В ней, помимо всякой всячины, есть три вещи, которые придают мне уверенность – антисептик, пластырь и электрошокер. Шокером, правда, я еще ни разу не пользовалась, а вот антисептик часто помогает унять зуд. Обрабатываю руки, прячу флакончик в сумку, а потом создаю видимость работы.
Сосредоточенно стучу по клавишам: «нужно писать нужно писать нужно писать что писать что писать что писать».
И так – целых три страницы. А теперь – DELETE. DELETE. DELETE.
Молодец, София, отлично поработала.
Через полчаса Майер с Ириной выходят из кабинета: она возвращается на свое место, а он куда-то уезжает.
Мне кажется, после этого всё вокруг оживляется. Кофемашина шумит чаще, разговоры становятся громче.
Мимо проходит старший менеджер по персоналу Мария Краснова: темно-синий брючный костюм, волосы взлохмачены,