римлянина. Ее прекрасные серые глаза пылали гневом, и она, едва сдерживаясь, проговорила:
– Никогда больше не прикасайся к лошади, на которой еду я, Марк Александр! Никогда! Ты поздоровался со мной, и законы гостеприимства требуют, чтобы я поздоровалась в ответ. Но я не люблю римлян. Особенно голубоглазых. Четыре года назад голубоглазые римляне убили мою мать после того, как ворвались в наш дом и воспользовались ею для своего удовольствия. Я езжу верхом одна, потому что мне так нравится. А теперь убирайся с моей дороги! Я хочу ехать дальше!
– Прошу прощения, Зенобия бат-Забаай. Мне жаль, что моя внешность вызвала у тебя столь мучительные воспоминания. И я не хотел тебя оскорбить. Но дело в том, что я новичок в Пальмире. Люблю кататься верхом, однако… Не уверен, что не заблужусь в вашей пустыне. Я всего лишь надеялся на честь поехать с тобой, чтобы немного познакомиться со здешними тропами, – добавил Марк с виноватой улыбкой.
Зенобия почувствовала себя виноватой, но она не собиралась отступать от своей позиции и уже более миролюбиво проговорила:
– Тебе лучше не кататься по пустыне без сопровождения, Марк Александр. Тут то и дело встречаются персы-мародеры, и можно также наткнуться на нескольких отщепенцев-бедави, которые ищут глупого странника, чтобы ограбить и убить. Они не станут разбираться, римлянин перед ними или кто-то другой. Им все равно, кому перерезать глотку и чей кошель срезать.
И Зенобия наконец как следует рассмотрела своего собеседника и невольно подумала: «А ведь этот римлянин – очень привлекательный мужчина… Возможно, самый привлекательный из всех, что я когда-либо видела». Но тут же отбросила эти мысли. Ведь было совершенно ясно: самый красивый мужчина на свете – это ее Ястреб.
Марку ужасно хотелось спустить Зенобию с лошади – и целовать до тех пор, пока она не смягчится и не улыбнется ему ласково. Но он, разумеется, сдержался, так как не хотел портить отношения с жителями Пальмиры. Это непременно произошло бы, если бы он соблазнил невесту принца. Поэтому он кивнул и произнес:
– Вероятно, ты права, Зенобия бат-Забаай. Пожалуй, мне лучше сейчас же вернуться в город. – Не в силах удержаться, он добавил: – Ведь очень может быть, что ты как раз и есть одна из тех женщин, которые заманивают в смертельную ловушку ничего не подозревающих странников.
Отъезжая, Марк с удовлетворением услышал, как Зенобия негодующе ахнула.
«Очень красивая девушка… – подумал Марк. – И озлобленная». Но кто мог ее за это винить? Антоний Порций всего лишь сказал, что мать Зенобии убили римские легионеры, а про изнасилование даже не обмолвился. Бедная девочка… Но сейчас не время объяснять ей разницу между варварами-галлами и романо-бриттами вроде него.
Отъехав немного, Марк оглянулся. Зенобия, пустив свою кобылу в галоп, вихрем неслась по пустыне. Марк Александр хмыкнул себе под нос. Ему нравились женщины с характером.
В течение следующих нескольких дней он усердно трудился, и его подбадривал бывший раб, ставший его правой рукой. Север был его наставником еще в детстве, когда же отец