кивнула.
Миссис Дринкуотер посмотрела на свой маленький стол, потом на стену.
– Интересно, каково это – жить в Швеции.
– Надеюсь, вы сможете уснуть.
– Вам самой бы уснуть, милочка. У вас снотворное есть?
– Я не пью снотворное.
– Ясно…
Сьюзан встала, пригладила короткие волосы, и вид у нее был такой, будто она собиралась что-то сделать, но совершенно забыла, что именно.
– Спокойной вам ночи, милочка, – пожелала ей миссис Дринкуотер.
Сьюзан спустилась этажом ниже и заглянула к сыну. Зак лежал на кровати с ноутбуком, водрузив на голову огромные наушники. Сьюзан постучала пальцем по своему уху, прося их снять.
– Боишься? – спросила она.
Зак кивнул.
В комнате царил полумрак. Единственная маленькая лампочка горела над книжной полкой, заваленной стопками журналов, на полу валялось несколько книг. Шторы были задернуты, на черных стенах – однажды Зак взял и покрасил их, пока Сьюзан была на работе – ни плакатов, ни фотографий.
– Отец с тобой связывался?
– Нет. – Голос у Зака был низкий и хриплый.
– Я просила его написать тебе.
– Больше не проси.
– Он же твой отец.
– Я не хочу, чтобы он писал мне, потому что ты попросила.
– Постарайся уснуть, – сказала Сьюзан после долгой паузы.
Назавтра в полдень она разогрела Заку томатный суп из банки и сделала сэндвич с жареным сыром. Низко склонившись над столом, Зак похлебал суп, съел половину сэндвича, держа его тонкими пальцами, и отодвинул тарелку. Затем поднял темные глаза, и на секунду Сьюзан вновь увидела в нем маленького ребенка, каким Зак был, прежде чем стала явной его неспособность нормально общаться со сверстниками, прежде чем неумение играть в спортивные игры сделало из него изгоя, прежде чем его нос утратил детскую бесформенность и заострился, как у взрослого, а брови срослись в сплошную темную линию. Застенчивый и очень послушный маленький мальчик, который всегда привередничал в еде.
– Ступай-ка в душ, – распорядилась Сьюзан. – И оденься прилично.
– Прилично – это как?
– Рубашку надень. И брюки, не джинсы.
– Не джинсы?.. – Он не протестовал, но был очень встревожен.
– Ладно, надевай джинсы. Только без дырок.
Сьюзан взяла телефон и позвонила в участок. Начальник, О’Хейр, был на месте. Сьюзан пришлось трижды назвать свое имя, прежде чем ее соединили. Она заранее написала на бумажке, что будет говорить. Во рту пересохло, губы слиплись.
– В общем, мы скоро придем, – закончила она, не отрывая глаз от бумажки. – Только дождемся Боба.
Она прямо видела, как Джерри держит трубку большой рукой, и лицо у него лишено всякого выражения. За последние годы Джерри сильно растолстел. Изредка он заходил в салон оптики в торговом центре за рекой, где работала Сьюзан, и ждал, пока будут готовы очки для жены. Обычно приветствовал Сьюзан кивком и держался с ней ни любезно, ни нелюбезно, а совершенно равнодушно. Именно