старой подругой Ольгой Васильевной на предмет поведения выросших детей и внуков, их характера и темперамента, а также тех отличий в поведении нынешнего поколения от предыдущего, которые ни в какие ворота, соответственно, не лезут. Понимая всю бесплодность этих сетований, тем не менее, после промывания косточек непослушным на душе стало легче и это главное. Удивительно: помелешь языком о наболевшем и на время исцеляешься, волшебное действие словесной медитации.
Коке Ольмедо из Эквадора забил в барабан, и месса началась. Руки дирижера с такой страстью взмывали вверх, что Тамара Николаевна опасалась, что в один прекрасный момент он взлетит под купол собора, зацепится за люстру, вышибет окно и сгинет. Голоса смешались с музыкой рояля, контрабаса и ударных инструментов. Тамаре Николаевне всё происходящее слышалось какофонией. Она вспомнила рассказ своего бывшего начальника, который в 90-тые годы, когда приоткрылись железные занавесы, отправился в Америку к многочисленным еврейским друзьям, которые слиняли из России ещё в 70-е годы. Посетив в Нью-Йорке богослужение в католическом соборе и будучи малость подшофе, он был потрясён местным джазом, отплясывающими прихожанами под сводами собора и слезами счастья и умиления последних от любви к богу. Что-то такое и нынче, спустя 25 лет, приплыло в Москву, но, понятное дело, мы вечно в чем-то отстаём. Она отвлеклась от лиц хора и стала рассматривать публику. Её подруга Ольга уже сладко спала, прижавшись к её плечу, и Тамара Николаевна обнаружила, что спящая не одинока. Напротив спала еще одна дама, потрясшая Тамару Николаевну всем своим обликом.
Не далее, как вчера Тамара Николаевна случайно, никогда не смотрела специально, включила телевизор и, попивая кофе, попала на «Модный приговор». Она прекрасно понимала, что это шоу, и не ожидала ничего, что могло бы её заинтересовать, но это был особый случай. Праздновали день рождения актрисы и режиссёра Светланы Дружининой. Напыщенный, и как всегда нелепо наряженный, господин Васильев, так сказать, историк моды, и разухабистая Надежда Бабкина, троекратно облобызали Светлану Дружинину, а Эвелина Хромченко, позиционирующая себя как знатока всяческой моды и человека с безупречным вкусом, по-европейски клюнула Дружинину пару раз в обе щеки и отстранилась, не давая последней продолжить православный ритуал.
Дальнейшее действо повергло Тамару Николаевну в шок. То, во что нарядили главную героиню, соответствовало шоу. Зрелище не для слабонервных. Эти нелепые мысли мелькали в голове исключительно потому, что перед Тамарой Николаевной сидел и сладко спал шедевр женской экстравагантности. Дама в алом полушубке, в клетчатых обтягивающих брюках, в алой шляпе, с алой сумкой и в алых перчатках, лет так примерно восьмидесяти. Она спала видимо уже давно. Иногда клевала носом, иногда запрокидывала голову, а иногда подрыгивала ногами от видимо сладких снов, что часто делают люди, когда во сне падают с веток, вспоминая своих предков, проживавших на деревьях. Хор спел и удалился.