И на несколько градусов перемещаешься с планетой осознанно, внемля гудению её соков. Звонкое небо и глухой подземный гул, а справа налево – дорога. Выходит крест. Да такой громадный, что робеешь. Боишься – не над могилой ли водружён тот крест? Ведь этакий могильный холм размером в 1/6 суши он для…
Неужто и вправду погребена Россия? А мы – русские – сироты, и только сиротство делает нас русскими? Неужели суждено нам вечно лишь искать канувшего града Китежа, и никогда не дано будет почувствовать живое и трепетное дыхание Руси? Увидим ли мы добрым наш народ, обильной нашу землю? Снами, не явью, плывут горним путём лики старцев-печальников над покинутой страной, далёким эхом гремят победы воинов-заступников, обманчивой сказкой видятся жёны-хранительницы. А мы, подкидыши, с тоской взыскуем Святой Руси и, не найдя, безнадежно опускаем руки. Где честные, беззаветные труженики, где мудрецы – бессребреники, где светлые юноши и чистые девушки? Кто научит заветам предков? Кто восприимет потомков? Народ ли мы ещё? Тверда ли земля под ногами, или, в наказание Господне, лишённая соли своей, она обратилась в песок, что разлетится от дуновения ветра?
Слабы и безвольны мы, ибо силу обращаем в насилие, а волю – в самоволие. Существование наше – борьба не за жизнь, а с жизнью. Боремся с погодой, с природой, друг с другом, с прошлым и будущим. В семье хотим оставаться одиночками, на работе – безработными, в государстве – анархистами, в Православии – язычниками. И так не живём, а ломаем жизнь, пока не доломаемся, наконец, до смерти. А перед последним вздохом диким глазом охватим тот скудный скарб, что удалось нахапать: «Это всё? Для этого приходил я в мир?»
Господи! Вразуми и настави! Покажи мне мою землю, научи любить её, укажи мой путь на ней. Пойду, помолясь, по этой дороге, где некогда была раскатана моя жизнь колесами тяжёлых грузовиков и автобусов. Пойду дальше, туда, где нет тоски и злых сомнений.
Уже за полдень. Солнце печёт немилосердно. Уже позади станция Чернь, которая от райцентра верстах в десяти. Здесь, за железнодорожным переездом, начинается «бетонка». Ровная, прямая дорога, проложенная военными для своих тайных нужд, выручающая окрестных крестьян в нуждах повседневных, во всякую непогоду надежный путь. В округе бытует мнение, что «бетонка» эта секретная, что иностранцам, потенциальным шпионам, здесь не пройти. Во всяком случае, раньше так было. Сейчас, после капитуляции в холодной, бескровной, бестолковой войне, бдительность нулевая. Для шпионов – раздолье. Хоть пасись табунами на совхозных полях. Только не видно иностранцев, пренебрегают. А зря! Думается мне, что где-то в этих местах одна из русских тайн спрятана. Правда, мы и сами не нашли её до сих пор. А может – и не искали. Так или иначе, ни одной вражеской морды не видать. Все открытые лица соотечественников, настолько свои, что в любой точке галактики посмотришь на них и по-компьтерному безошибочно определишь: планета Земля, Тульская губерния, Чернский район, от зубного техника едут, вставили протезы. Это две бабули на автобусной остановке: часто клацают