Сломались бы. А у торчка, которого мы приняли, ножа вообще не было. Ну и плюс у него на кармане были бабки. Они на самом деле пришли купить наркоту. Это кто-то другой был.
Буров нахмурился. Володя сказал очевидные и самому Бурову вещи. Но Буров не хотел, чтобы сын учил его уму-разуму.
– Может быть, – буркнул он, пожалев, что вышел во двор.
– Я сегодня на семейном скандале работал, – помедлив, добавил Володя. – Там участковый был, Жданов. Барыга же с его территории. Так вот Жданов говорит, что Барыгу несколько дней вообще никто не видел. Там что-то не так.
– Ну и что?
Володя хмуро покосился на отца.
– Тебе вообще не интересно, да?
Буров почувствовал волну раздражения, которая накатывала весь день, но оформилась окончательно лишь сейчас.
– На мне и без этих гребаных торчков три грабежа висят, износ и эти долбанные кражи из гаражей, – сухо проворчал он.
– Это твоя работа, – вдруг зло парировал Володя. – Если тебя от нее так тошнит, просто не занимайся этим. Ушел бы на пенсию и не мучал никого. Ни себя, ни других.
Буров готов был обматерить сына, но сдержался.
– Посмотрим на тебя лет через десять, умник, – буркнул он и, развернувшись, скрылся в доме. Володя горячо крикнул ему вслед:
– Я не буду таким, как ты, через десять лет, понял?
Но Буров уже ушел. Сжав зубы, Володя посмотрел на турник. Злость на спивающегося и безразличного ко всему отца часто выручала его на тренировках. Прыгнув, Володя схватился за перекладину и принялся подтягиваться.
28 раз. Буров не мог подтянуться столько никогда. Глядя на сына в окно, Буров не мог признать – Володя в шикарной спортивной форме. Молодец, мелькнуло в голове. А каким слабым пацан был в детстве… До того, как решил пойти в правоохранители.
Отворачиваясь от выходящего на задний двор окна, Буров скользнул взглядом по висевшей на стене фотографии. Буров, еще молодой, улыбающийся и довольный. Наташа – стройная, сияющая. Вдвоем они держали на руках улыбающегося барахтающегося карапуза в колготках и кепочке…
Как давно это было.
Буров быстро прошел на кухню, достал бутылку пива и залпом наполовину осушил ее. После чего осел на стул у стены и мрачно закурил.
$
Буров смутно помнил, что было ночью. Кажется, он отправился в магазин, когда допил все пиво. Продавщица, давно знавшая Бурова, привыкла упираться, пеняя на закон – после десяти никакого спиртного – и каждый раз сдаваться, помятуя, что перед ней полицейский. Возвращаясь, Буров упал, больно ушибив локоть и бедро, но пиво не разбил…
Утром его разбудил звонок телефона. Разлепляя затекшие веки и ощущая во рту вкус канализации, Буров увидел, что он опять спал в одежде. Телефон должен быть где-то здесь. Не без труда он нащупал телефон в левом кармане брюк. Дисплей показывал 9.51. Опять проспал, мысленно матюгнулся Буров. Кряхтя и постанывая, он с трудом сел – и лишь после этого ответил на звонок.
– Буров, слушаю…
– Здорова,