Остальная часть урожая – продукт деятельности природы, то есть – рента. Но определяя понятие ренты, Петти даёт не столько её суть, сколько алгоритм её вычисления.
В период завершения формирования классической политэкономии понятие ренты отдаляется от природы ее возникновения и связывается с отношениями собственности. А. Смит пишет о ренте следующее. «Рента, рассмотренная как плата за пользование землей, естественно являет собой наивысшую сумму, которую в состоянии платить арендатор при заданном качестве земли» [8, стр. 205]. То есть рента является излишком над необходимым продуктом. Такое понимание категории ренты строится на остаточном принципе. Главным фактором, который начинает ее определять с этого момента, становится процесс присвоения. Причем Смит отмечает, что владелец земли способен присваивать себе часть урожая, как превышающую дополнительный продукт, так и меньшую чем таковая. Это значит, что природа ренты – следствие производственных отношений.
Возникает противоречие между подходами к понятию ренты как к избыточному продукту, порожденному природой, и как к следствию производственных отношений. Это противоречие решает Д. Риккардо. «Рента – это часть продукта земли, которая платится землевладельцу за пользование первобытными и нерушимыми силами почвы» [7, стр. 436]. В максимально лаконичном определении Д. Риккардо сумел воздать должное природе, и утвердить присвоение как главный фактор, который определяет ренту. Этот подход становится классическим. Но не становится истинным. Ведь если землепашец отдаст всю ренту собственнику земли, то, что он будет есть зимой? Арендная плата составляет только часть ренты.
Важно отметить, что при определении ренты У. Петти брал за основу вознаграждение за труд хлебороба, а остаток относил на счет ренты. Теперь отсчет идет от платы за землю, которая является рентой, а остаток – вознаграждение за труд человека. Если сначала, по А. Смиту, в силу «невежества» крестьянин мог использовать часть ренты, то теперь потребителем ренты он ни в коем случае не является. Это – тоже ошибка.
К. Маркс рассматривает понятие земельной ренты в условиях капитализма, который развивается, и усложняет его, связывая с прибавочною стоимостью: «всякая земельная рента есть прибавочная стоимость, продукт прибавочного труда» [4, стр.163]. Рента, как и прибавочная стоимость, присваивается земельным владельцем. Маркс не исключает участия природы в создании стоимости, но уменьшает ее роль до обычного средства производства: «сила природы не источник дополнительного дохода, а лишь ее естественный базис» [4, стр. 176]. В итоге, по Марксу, земельная рента – это часть прибавочной стоимости, которая является функцией классовой борьбы, а значит и функцией социальных отношений. И это – уж точно не так!
Более поздние школы также определяют ренту, исходя из прав собственности, но вносят некоторые отличия. В частности, А. Маршалл видит роль производственных