мысли.
«Завтра. Завтра решится», – подхватил сковородку и водрузил на стол. Тыкал вилкой в слипшиеся макароны. Жевал, считая потерянные дни: начни он неделю назад, давным-давно замок был бы починен. Покончив с ужином, сложил в таз грязную посуду, залил водой.
С чашкой простокваши в руке вышел, уже привычно подпер дверь. Перед соседским участком темнел силуэт машины.
«Не уехали, – отметил с неудовольствием. – А что, если?.. Нет, вряд ли…»
Вчера, когда стоял у окна, перетаптывался босыми ногами, эта мысль как-то не сложилась. Просто не мог себе представить, что та девочка может управлять такой огромной машиной. Дочь ближайших соседей. Приходила к матери – за цветочной рассадой.
Приоткрыл калитку. Сделал несколько шагов, осторожно, словно входя в озеро, невидимое во мраке. Вода начиналась от самого забора, огораживающего клочок суши, с которого только что сошел в воду. Пока что неглубокую…
Лампочка, пылавшая за спиной, выдавала его присутствие. Точнее, могла выдать, если бы женщина, скрывавшаяся в соседнем доме, подошла к окну. Возможно, она и подошла и теперь стояла, скрываясь за занавесками… Как сам он – вчера.
Он двинулся вперед, крадучись, стараясь держаться поближе к забору. Искусственный источник света скрылся за углом. Казалось, свет льется ниоткуда, висит золотистым облаком, словно сам по себе, как, собственно, и до́лжно на исходе второго дня, когда руки бога, творящего мир, еще не дошли до источников света – прямого и отраженного: солнца и луны. До этого надо пережить еще один день – третий, когда по божьему велению из земли произрастет трава, сеющая семя, и дерево, приносящее плод по роду его.
Кусты и деревья, образующие кромку леса, сливались в темную неразличимую массу.
Обратно он шел уже решительным шагом, всем своим видом показывая: ему скрываться не от кого. Просто вышел за калитку. Мало ли зачем… Например, прогуляться. «Да, вот именно. Перед сном. Подышать свежим воздухом. Ночью и вправду свеже́е».
Взошел на крыльцо. «А может, и раньше приезжала… Это я не приезжал».
Дочь выросла там, у тещи. Дачный поселок Мга. Добираться проще – на электричке всего минут сорок по направлению к Москве. Участок тоже далеко от станции, но ходит местный автобус. Не то, что здесь – три километра пешком. Конечно, дело не в удобствах, какие там удобства! Только электричество. Воду и ту качали помпой… «Но здесь же лес и чистое озеро!» Жена стояла непреклонно. Первые годы старалась выразить деликатно: скучаю по родителям, и вообще там привычнее. Потом, когда пошли скандалы: не могу! На вашей даче я – никто. «Ну почему, почему?» Кричала ужасным голосом: потому! Потому что ты здесь – никто!.. И звать тебя никак!.. Возил ребенку продукты. Без ночевки: туда и обратно. Обратно нагружали готовыми банками. У тестя с тещей тоже сад и огород. Образцовый, под стать родительскому. Банки – вечный камень преткновения. Привозил, ставил в кладовку. Мать молчала, но на стол ставила свои. Жена демонстративно