в левом углу экрана гласила «4 простых платежа по $99.95».
За кассой сидела низенькая, но непомерно толстая женщина, смотревшая телевизор с улыбкой гиены. Она с деланым отвращением покачала головой, взяла пульт дистанционного управления и переключила канал. На экране тут же появились взрывы и пулеметные очереди, сопровождаемые кадрами с темноволосым британским красавцем, который поправил галстук и посмотрел на швейцарские часы с синим циферблатом. Потом промелькнула надпись «Агент 007 вернется через минуту». Женщина бросила пульт на стойку и вернулась к наполовину съеденному пакету со свиными шкварками.
Очевидно, Бесси продавала в основном дизельное топливо, но это не объясняло глубокие двойные колеи вокруг автозаправки. Из здоровенного пластикового мусорного ведра у колонки вывалилось больше мусора, чем находилось внутри. Бетон был покрыт лужицами машинного масла, хотя некоторые из них были поспешно присыпаны песком и чем-то похожим на стиральный порошок. На стальном столбике висел раздатчик бумажных полотенец, но кто-то украл валик, и теперь пустое место было затянуто паутиной. Автомат для кока-колы стоял перед заправкой, но везде горели огоньки «Пусто», что было подчеркнуто семью пулевыми отверстиями в центре. Справа от здания несколько звеньев тяжелой цепи были натянуты поперек ремонтного гаража на одну машину. На нижней цепи болтался знак «Закрыто», который раскачивался каждый раз, когда большая собака начинала лаять и напирать на закрытую дверь. Прямо на гараже кто-то вывел красным аэрозолем слова: «Не бойся собаки, берегись хозяина». Ниже было приписано: «Здесь говорит ротвейлер».
Я подъехал ближе к колонке и встал за универсалом «Вольво» с нью-йоркскими номерами, странно неуместными в такой глуши. Он выглядел так, как будто выехал прямо из автосалона. Внешняя антенна мобильной связи и глянцевито-черный верхний багажник, на котором хозяин закрепил маленький хромированный внедорожный велосипед с бугристыми покрышками и колесиками-стабилизаторами, годными для пятилетнего ребенка.
Я заглушил свой дизель и вышел из автомобиля. На самом деле я не могу объяснить свою любовь к дизельным двигателям или к дизельным машинам, но то и другое многое значит для меня. Низкий гортанный хумпф и кликети-клак поршней по металлу под несообразно высоким давлением, ручная шестиступенчатая передача, жесткая и трясучая подвеска. Возможно, это напоминает мне управление трактором.
Бесси удостоила меня одним взглядом; больше не понадобилось. В том, что она увидела, не было ничего, достойного внимания. У меня худощавое телосложение, рост около шести футов, рыжеватые волосы до плеч. Мне немного за тридцать, и я ношу годную одежду, однако на ней начинают сказываться признаки времени: джинсы, футболка, закапанная острым соусом, теннисные туфли. Я зевнул, потянулся и забросил на плечо ремешок «Кэнона». За девять лет камера стала моей неотъемлемой принадлежностью.
– Эй, красавчик, – пропела Бесси через интерком. Я махнул рукой за спину и отвинтил