камелиями и проходила по полю озимой ржи, заканчиваясь у круговой развязки в обрамлении восьми кипарисов Лейланда, поднимавших свои спиральные штыки в стоическом безмолвии, как гвардейцы на страже Букингемского дворца.
После перестройки Уэверли-Холл – некогда величавая южная плантация с особняком в стиле французского шато – превратилась в гибрид кирпичного табачного склада с поместьем Билтмор[24]. Оно было таким же неуместным в Клоптоне, как «Макдоналдс» в Японии. Когда я стал старше и мой фотографический дар начал давать первые ростки, я пытался отойти и поместить картинку в видоискатель. Какими бы объективами я ни пользовался, в кадре всегда преобладали тени и свет было трудно вывести наружу.
Когда мисс Элла устроилась на работу к Рексу, она попыталась украсить въезд перед воротами, высадив кустики бальзаминов и лилейника. Она думала, что Рексу это понравится, но ошиблась. Он срубил стебли сложенным зонтом, затоптал кусты каблуками модных туфель от Джонстона и Мерфи и залил корни дизельным топливом.
– Но, мистер Рекс, разве вам не хочется, чтобы люди ощущали радушие хозяина?
Он посмотрел на нее как на помешанную.
– Женщина! Только я даю понять, хотят их здесь видеть или нет. При чем здесь эти проклятые ворота?
Неудивительно, что лишь немногие путники поворачивали не в ту сторону.
Когда мне было шесть лет, Рекс вдруг приехал во вторник утром на черном «Мерседесе» и поднялся на крыльцо с чемоданом в одной руке и темноволосым маленьким мальчиком в другой руке. Он остался на достаточно долгое время, чтобы дважды наполнить стакан и побеседовать с мисс Эллой.
– Это Мэттью… Мэсон. – Рекс дернул носом и залпом выпил из хрустальной стопки, как будто признание было болезненным для него. Еще через два глотка он добавил: – Судя по всему, он мой сын.
Потом он направился в конюшню, не сказав мне ни слова.
В свидетельстве о рождении Матта было указано, что он родился в госпитале Грэди в Атланте через шесть месяцев после меня. Имя его матери было искусно опущено; там значилось лишь «женщина, возраст 29 лет». Оливковая кожа Матта намекала на иностранное происхождение его матери, испанское, итальянское или мексиканское. И между всеми «помощниками» Рекса – домработницей, офисными сотрудницами, конюхами и другой домашней прислугой – лишь Рекс знал, кто она такая, и никому не собирался говорить об этом.
До отъезда Рекс проверил состояние своих лошадей и собак, а потом укатил прочь. Я наблюдал за ним через окно, а когда пыль рассеялась, открыл коробку с игрушками и достал солдатика и деревянный скобочный пистолет. Пока я рылся на дне коробки, мисс Элла позвала нас обоих.
– Такер? – сказала она.
– Да, мэм.
– Сегодня ты научишься делиться.
– Да, мэм.
Она сняла мой ремень с двумя кобурами со столбика двухъярусной кровати и опустилась на пол рядом с кроватью.
– Мэттью, –