террористов. Я смотрел фильм и, вспоминая "Сказку о потерянном времени", сам себе казался персонажем из этой сказки – постаревшим школьником со злым лицом.
Идеология борьбы с глобальным потеплением, отказ от автомобилей с большим потреблением бензина, ограничение авиаперевозок, борьба за сохранение лесов – вся эта леволиберальная идеология задает тон в школах и колледжах и формирует сознание подростка на самых ранних этапах его развития.
Занятия математикой протекали гораздо живее. В колледже ее вел смешной, вечно улыбающийся гном. Гном до сорока лет пил горькую, сидел несколько раз в тюрьме, но потом взялся за ум, а точнее, за математику, и теперь у него все обстояло хорошо, как может быть хорошо человеку, которому кроме математики в жизни ничего не нужно. Жил гном в специальном доме-общежитии, своего роде коммуне людей, решивших завязать с алкоголем и встать на путь исправления. Жизнь могла бы быть намного проще и счастливее, доведись мне повстречаться с таким учителем в юности. Я бы не потратил столько времени на изучение совершенно бессмысленных в этой жизни гуманитарных дисциплин, а занялся чем-то еще более абстрактным. Раздумья невольно наводят меня на мысль, что все события в жизни развиваются по параболе. Эти размышления натолкнули меня на мысль написать стишок о родном городе, в котором графики возрастающих функций стали центральным образом.
Иркутск обманчиво расслаблен,
июль – созрели лопухи.
Парят асфальт и дирижабли,
и в духоту свежо с реки.
Здесь даже камень пахнет хлебом,
сошлись здесь в споре даль и ширь.
Взгляд, поскользнувшись, взмоет в небо,
чуть зацепив за монастырь.
Страх глобального потепления не властен надо мной. Я мечтаю о том, что когда-нибудь увижу, как по вскрывшемуся ото льда Северному морскому пути поплывут российские корабли и платформы на освоение Арктического шельфа и вся Сибирь озарится огнями новых современных городов, выросших на грунтах вечной мерзлоты.
Увы, я не слишком хорошо был знаком с тестовым характером учебы, и это привело к тому, что по математике в конце семестра я недобрал баллы и лишился государственной помощи. Это было для меня большим разочарованием, поскольку на подготовку я расходовал все свое свободное время и все силы, которых не так много оставалось у меня после изнуряющей работы в школе. Больше всего я уставал даже не от работы, а от отношений в коллективе. Моя непосредственная начальница использовала свое служебное положение, чтобы вымещать на мне всю свою женскую фрустрацию за неудачно складывающуюся семейную жизнь. Эта здоровая толстая бабища, дважды вдова, была великолепным механизмом бездушного манипулирования всеми, кто попадался на ее пути. Начальник смены, проживший полжизни в лесу, не слишком вникал в тонкости и психологические нюансы наших взаимоотношений. Для него я был чуваком из третьего мира, приехавшим в его прекрасную страну за американской