вокруг Гаврила этим своим заявлением. Отчего не только Харитон заволновался за себя, вдруг обнаружив себя в зоне своего непонимания Гаврилы, или может он что-то пропустил мимо себя, но и сидящие в слуховой близости, за своими рабочими столами клерки и сотрудники офиса, решили, что стоит напрячь весь свой слух, чтобы услышать ответ на эту загадку Анюты.
При этом и сама Анюта более чем заинтригована и находится в полной растерянности от этих слов Гаврилы, который упорством и насыщенностью своего взгляда на неё сбивает её со всякой мысли и не даёт возможности сообразить ей, чего он от неё хочет. И Анюта в ответ только раскрыла широко глаза и, с онемением во взгляде и голосе смотрит на него. А Гаврилу всё это нисколько не смущает, и он, скорей всего, и ожидал такой реакции от Анюты (привык он, что девушки заглядывают ему в рот).
– Уж умеете вы, как никто и здесь находящихся людей, быть незаметной. И вы так всегда неожиданно на глаза появляетесь, что сам того не хочешь, а задаёшься вопросом: А, почему такую, как она, никогда не ждёшь? – и на этих словах Гаврила столько всего вложил в свой взгляд на Анюту, что она вздрогнула в лице и покраснела. Чего не заметить было совершенно невозможно и даже те, кто сидел спиной к Анюте, но только не ушами к Гавриле, то и тот все эти изменения в ней сумел интуитивно уловить в себе. И хотя слова Гаврилы в себе заключали некую неконченую неопределённость и большое пространство для смыслового манёвра, они почему-то всеми понялись как-то по-особому драматично, с сентиментальными подтекстом. И это по тому же, по-особому, нагревало душу.
А Гаврила, между тем, не останавливается на достигнутом, и продолжает свою словесную эквилибровку. – Так что скажите, Анюта, вы незаметно для кого-то стали уже заметной. И есть ли на этом свете человек, кто вас ждёт, не дождётся? – не сводя своего пронзительного взгляда с Анюты, задался вопросом Гаврила.
И тут уже ни у кого нет сил сидеть, не посмотрев на Анюту. И все вокруг, кто стал невольным участником происходящего в этой части офисного пространства, повернулись в сторону Анюты и, уставившись взглядами на неё, принялись ждать от неё ответа. И сейчас Анюта никак не имела права оставить эти слова Гаврилы без ответа. Она должна была и притом немедленно, хоть что-то ему ответить. И почему-то никто от неё не ждал положительного, да, ответа – в него бы никто не поверил.
И Анюта, явно собрав все в себе силы, исподлобья посмотрев на Гаврилу, а по-другому она и не смотрела на окружающих людей, тихо, с такой смущённостью и жалостью проговорила: «Его нет», что людям с сердцем стало как-то не по себе. Но Гаврила уж точно не относился к таким сердечным людям, а Гаврила был безжалостным, с атрофированным к чувствам человек-механизм, и он, выразив на своём лице удивление, с долей заинтересованности задался вопросом. – А что так?
– Не знаю. – Скорей всего, так можно было перевести пожатие своих плеч Анютой. А вот Гаврила в отличие от Анюты более осведомлённый в этом вопросе человек, и он не только догадывается, почему