сиди уж ты… Аника-воин!
Изогнувшись в седле, полковник поближе глянул в бледное лицо артиллериста, лежащего без сознания на дне повозки.
– Ох ты, матушка Богородица… на все твоя воля!
Карягин истово перекрестился, подобрал поводья, и сразу же, обращаясь скорее к усталым солдатам в колонне, громким голосом пообещал:
– Смотрите вот ужо, кто провинится на марше – пошлю вечером к нашему новому лекарю зубы выдергивать! – И расхохотался во весь голос над собственной шуткой.
Вслед за ним засмеялись и все, кто оказался поблизости: полковой адъютант, егеря, гренадеры. Даже проводник, почти не понимающий по-русски, позволил себе улыбнуться вслед за остальными. Не удержалась от смеха и девушка – Мишка Павлов даже не разглядел, а угадал это по ее глазам, которые именно в этот момент в первый раз показались ему невыносимо огромными и прекрасными.
Конь полковника Карягин переступал копытами и дергал головой. Но прежде чем пришпорить его и направиться дальше, в начало походной колонны, полковник опять обратился к солдатам:
– Потерпите, ребятушки, скоро привал… Веселей, веселее, ребята!
И действительно, еще до наступления ранних сумерек отряду удалось дойти до места, которое авангард майора Котляревского выбрал для предстоящей ночевки.
– Вольно! – послышалась команда офицеров, и солдаты, свободные от караула, тут же начали составлять ружья в козлы. Утомленные долгим дневным переходом, они торопились присесть, отдохнуть, сделать пару глотков из походной фляги или пожевать сухари в ожидании общего ужина.
Палатки ставили только для штаба, да и то не на каждом привале. Поэтому многие принялись разбирать из повозок шинели – днем в горах было жарко и солнечно, однако по ночам до костей пробирал отвратительный холод. Унтер-офицеры по очереди отрядили молодых солдат за водой – в этот раз прямо в лагере протекал шумный горный ручей, так что вполне можно было набрать ее не только на вечер, но и про запас. Сразу начали разгораться костры, сложенные из веток, пустых ящиков и пришедших в негодность, поломанных досок. Над огнем появились артельные котлы для каши…
Некоторые закурили, большинство – самодельные трубки из глины или из дерева. Тем более что обычай нюхать табак, весьма распространенный еще совсем недавно, при славном Суворове, теперь почти исчез не только между офицерами, но даже среди нижних чинов.
Необходимо отметить, что все эти, безусловно, приятные хлопоты и суета как нельзя лучше отвлекали от мыслей о предстоящей опасности и о близком сражении с неприятелем. И потому, привычно разобравшись с волом и повозкой, Мишка Павлов решил пойти на ужин.
По договоренности с каптенармусом он кормился при отделении Гаврилы Сидорова. Хотя, впрочем, имел у себя в лазаретной телеге и собственные запасы, состоявшие, в основном, из провизии, которую предусмотрительный Мишка собрал на дорогу из кухни покойного Ивана Карловича. К тому же, почти все больные