был. Он описан в книге, которая находится в хранилище собора. Написана книга на очень старом, мало теперь понятном испанском языке, но тем не менее история эта ему известна. Она о семье морехода, который был сожжён на костре как еретик, его жена была зверски убита во время этой экзекуции, а сын изувечен ударом горящего полена по голове. Представляешь?! Я даже имя мальчика запомнила. Красивое такое: Алессандро…
После этого разговора я уже не мог оставаться в стороне. Связав все факты воедино, я пришёл к выводу, что всё, что происходит с Юлианом, не бред и не вымысел – тут дело намного серьёзнее.
Девятого сентября 1591 года в портовом испанском городке Кадис на его центральной площади был возведён костёр. Страшное зрелище. Народ собирался на площадь и в оцепенении ожидал страшной казни над Мауро Коррадо, еретиком и вольнодумцем. Это он, морской дьявол с каравеллы «Эспаньола», завёз в их город эту религиозную ересь: человек, видите ли, не умирает бесследно, он лишь уходит на время с этой грешной земли, а потом рождается вновь и вновь, пока не исполнит свою миссию до конца.
«Что за бред?!» – возмущались некоторые в таверне, где он проповедовал чуждую им религию, привезённую из далёкой, мало кому известной Индии. Особенно были возмущены хозяева таверны: не нужно осквернять их стены подобной ересью! И они не стали молчать, донесли на Коррадо кому следует.
Семья Коррадо состояла из трёх человек: Мауро, моряк на торговом судне, его трудолюбивая жена Лаура, которая лечила всех больных в их круге своими снадобьями, выращивая ингредиенты в собственном саду, и их сын Алессандро, вежливый и послушный мальчик, мечтающий стать моряком, как его отец.
Но церковь была беспощадна к еретикам. После доноса Мауро был схвачен, осуждён и приговорён к смертной казни сожжением на костре на глазах у жителей Кадиса.
Два дня до казни жена Лаура не вставала с постели. Она ничего не ела, только пила воду и беспрестанно плакала. Страшная депрессия снедала молодую женщину, которая ничего уже не ждала от жизни. Она знала суровые законы инквизиции и на пощаду не надеялась.
В последний вечер перед казнью она поднялась. Её невозможно было узнать. Растрёпанные волосы, мутный взгляд, ввалившиеся щёки. Она попросила Алессандро оставаться дома, а сама, собрав что-то в небольшой узелок, ушла. Её не было до глубокой ночи. Алессандро уже чуть не плакал, когда Лаура вернулась домой. В неярком свете свечи мальчик с ужасом увидел, что мать поседела. На фоне седины лицо её выглядело почерневшим и состарившимся лет на двадцать.
– Мама, мы потеряли отца. Это страшный удар для нас, но прошу тебя, давай держаться вместе до конца. Не бросай меня, я боюсь!
Но Лаура отстранилась от сынишки и сказала холодно:
– Я дала этому негодяю епископу денег, много денег, все наши сбережения. И бутылочку с ядом для Мауро. Я просила, чтобы он передал яд палачу, а тот вручил его Мауро перед казнью. Но только денег ему было недостаточно. Он осквернил меня, грязное ничтожество, только после этого забрал яд, пообещав выполнить мою просьбу. Но теперь я жалею,