мощно отражал эти атаки крейсер «Киров», от залпов которого сотрясался весь рейд. По ночам это была страшная картина – город горел.
28 августа 1941 года мы получили приказ об эвакуации. Упаковали в металлические шкатулки секретные документы и шифркоды, после чего в порту все сотрудники Особого отдела флота погрузились на плавмастерскую «Серп и Молот». Это было огромное судно, загруженное людьми и военным снаряжением «под завязку».
Отходили под непрерывными бомбежками. Через некоторое время судно получило несколько пробоин, стало крениться и нам пришлось подняться на верхнюю палубу без вещей. С собой в противогазной сумке, я смогла унести только мое любимое крепдешиновое синее платьице с кружевным воротничком.
Весь залив был усеян движущимися под взрывами кораблями. Многометровые фонтаны воды, вспышки разорвавшихся снарядом и мин, разлетающиеся обломки пораженных суденышек. Рядом с нами проходил эсминец с курсантами Фрунзенского военноморского училища, откуда раздался крик: Нюра, Нюра Казакова, это я, Женя!
Среди курсантов с винтовками на палубе был мой одноклассник по школе Женя Бочаров, с которым мы жили на одной улице.
– Передай родным, что у меня все в порядке! – кричал он, размахивая бескозыркой.
Женю я больше не встречала. Их корабль погиб при переходе, о чем впоследствии я рассказала его маме…
Бомбежки продолжались непрерывно и на второй день. В следующее рядом с нами судно «Верония», на котором находились семьи командиров, попало несколько бомб, оно стало тонуть. Как впоследствии рассказывали очевидцы, в числе других в воде оказалась жена командующего Балтийским флотом адмирала В.Ф.Трибуца. Ее спасла… плавающая мина, за взрыватели которой женщина держалась руками до тех пор, пока не была подобрана моряками с подошедшего тральщика. За время, проведенное в воде, она поседела.
В наш «Серп и Молот» тоже попало несколько бомб, я оказалась в воде и в числе других была подобрана катером, который высадил нас на остров Гогланд. Из нашего отдела спаслось только несколько человек, и в том числе начальник Лазарь Моисеевич Иоффик, который принял на себя общее командование над военнослужащими. На острове, под бомбежками, мы прожили несколько дней, после чего тральщиком были эвакуированы в Кронштадт, а оттуда доставлены в Ленинград, на Литейный проспект в «Большой дом». Там я продолжила свою службу секретаря-шифровальщика…
– А как вы познакомились со своим будущим супругом?
– Впервые я услышала о капитане Германе Сафронове от сотрудников Особого отдела Ленинградской военно-морской базы. В один из первых дней войны, он был отправлен в Таллинн для организации агентурного подполья на его территории. Все сокрушались, что их товарищ, который до настоящего времени не вернулся с задания, по– видимому, погиб – все признаки на лицо.
Однажды, когда я в своем синеньком платьице работала в приемной начальника управления, в помещении появился веселый бородатый мужчина с автоматом, в измазанных грязью армейской плащ– палатке и