Счастливая семья. Ганс Христиан Андерсен

очень удался художнику, он вышел, как живой! Художник нарисовал несколькими штрихами не только кабана, но и дом позади него.

      – Вот так бы рисовать и писать красками, – весь мир можно было бы изобразить на бумаге.

      На другой день, улучив свободную минутку, мальчик взял карандаш и попытался срисовать кабана на оборотной стороне одного из рисунков. И что же, удалось! Немножко криво, немножко косо, одна нога толще, другая тоньше, но все так вышло похоже на кабана.

      Мальчик ликовал. Он замечал, правда, что карандаш ему плохо повиновался, но ничего не мог поделать. На следующий день он нарисовал другого кабана, который был во сто раз лучше первого; третий же был так хорош, что сразу можно было догадаться с кого он срисован.

      Зато шитье перчаток шло очень плохо; мальчик не делал никаких успехов в своем ремесле. Бронзовый кабан научил мальчика, что на бумагу можно перенести какую угодно картину, а город Флоренция настоящий альбом – срисовывай – знай себе! На площади делла-Тринита высится стройная колонна: на ней красуется богиня правосудия с завязанными глазами и с весами в руках. Скоро появилась и она на бумаге; нарисовал ее ученик перчаточника.

      С каждым днем число рисунков у него увеличивалось, но пока он рисовал только неодушевленные предметы. Стала как-то перед ним прыгать Беллисима, он и говорит:

      – Стой смирно! Я срисую тебя, и у меня будет одной хорошенькой картинкой больше.

      Беллисима, однако, ни за что не хотела стоять смирно. Волей-неволей пришлось привязать ее к стулу за хвост и за голову, но и тут она не унялась – лаяла и прыгала, понадобилось еще крепче стянуть шнурок. Вдруг в комнату вошла синьора.

      – Изверг, безбожник! Бедная собачка! – только и смогла она вымолвить.

      Потом она оттолкнула мальчика, дала ему подзатыльник и выгнала из дому неблагодарного, безбожного изверга; бедную же полузадушенную Беллисиму ласкала и целовала, проливая горькие слезы.

      Случилось тем временем подниматься по лестнице художнику и – тут-то поворотный пункт нашей истории.

      В 1834 г. во Флоренции в академии художеств была выставка. Две висевшие рядом картины привлекали толпы зрителей. Картина поменьше изображала веселого мальчугана, срисовывавшего с натуры маленькую, беленькую, коротко обстриженную болонку. Модель видимо не хотела стоять смирно; это вынудило мальчугана привязать ее за хвост и голову шнурком. Живо и правдиво написанная картина не могла пройти незамеченной. Рассказывали, что написавший эту картину молодой флорентинец был ребенком подобран на улице стариком перчаточником, воспитан им и самоучкою выучился рисовать. Открыл у него талант один знаменитый художник, который приютил у себя мальчугана, выгнанного хозяевами за то, что он вздумал связать любимую хозяйскую собачонку, свою модель.