– ими мальчуган поужинал. На улице не было ни души, и вот он взобрался на спину бронзового кабана, склонился на его голову кудрявой головкой и тотчас уснул.
Ровно в полночь кабан зашевелился, и мальчик явственно услышал, как он сказал:
– Держись крепче, мальчуган, сейчас поскачем!
И, правда, помчался во весь дух. Лихая то была скачка! Скоро они очутились на площади дель-Гран-Дука. Бронзовый конь, на котором восседала статуя герцога, громко заржал, пестрые гербы на старой ратуше засветились, словно транспаранты, а микельанджелевский «Давид» взмахнул пращою. Все кругом оживало, двигалось. Ожили и бронзовые группы: «Персей» и «Похищение Сабинянок». Крик смертельного ужаса огласил великолепную пустынную площадь.
У памятника дельи-Уффици под аркой, где во время карнавала собирается знать, бронзовый кабан остановился.
– Держись крепче! – сказал он мальчику. – Держись крепче, сейчас понесемся вверх по лестнице!
Ни слова не проронил мальчуган, он весь дрожал от страха и радостного волнения.
Поднявшись наверх, они очутились в длинной галерее. Мальчик тотчас узнал ее; ему доводилось уже здесь бывать. На стенах висели картины, тут и там стояли статуи и бюсты; было светло, как днем, – так ярко светил месяц. А какое великолепие представилось их взорам, когда растворились двери в боковые залы! Мальчик не раз видел всю эту роскошь, но теперь, озаренная чудным светом, она казалось совсем волшебной.
Медленно обошел бронзовый кабан все залы. Что за блеск, что за красота царили в них! Целый ряд картин, бюстов и статуй прошел перед глазами мальчика, но одна картина особенно сильно запечатлелась в его памяти, главным образом потому, что на ней были написаны радостные счастливые дети. Мальчик уже как-то раз любовался ими днем.
Многие, вероятно, проходят мимо этой картины не останавливаясь, а между тем она полна поэзии. На картине изображен Спаситель, сходящий в преисподнюю, не к осужденным на муки грешникам, а к язычникам. Написал картину флорентинец Анджиоло Бронзино. Изумительно передано выражение личиков детей, непоколебимо верящих, что они попадут в рай. Двое обнялись, один протягивает ручонку другому, стоящему позади, причем указывает на себя, как бы говоря: «Я иду на небо!» Взрослые – кто взирает на Спасителя с робкой надеждой, кто со смиренной мольбой преклоняет перед ним колени.
Загляделся мальчик на эту картину; под ним, не шевелясь, стоял бронзовый кабан. Вдруг легкий вздох пронесся по зале. Откуда несся он: из картины или из груди животного?… Мальчик протянул руку к улыбающимся детям, но тут бронзовый кабан пустился со всех ног назад в аванзалу.
– Спасибо тебе, добрый, хороший кабан, – сказал мальчик и погладил кабана, который, постукивая копытцами, сбегал вниз по лестнице.
– Спасибо тебе! – отвечал кабан. – Я оказал тебе услугу; а ты мне: я, ведь, только тогда могу двигаться, когда на мне сидит невинное дитя. Мне даже не возбраняется тогда проходить под лучами