тем, кто выходит. Пэм может много чего сказать по этому поводу. – Он указывает на обладательницу томного голоса, которая только что отчитала меня за еду во время разговора. – Раньше она была адвокатом, пока не вляпалась. Мошенничество, не так ли?
– Отвали, Пол.
Она говорит это равнодушным тоном.
– Когда она освободилась, ей было некуда идти, подрезала барахлишко, чтобы купить дурь, и снова попалась. Сейчас на свободе – до тех пор, пока опять не сцапают. Как такое называется, Пэм?
Та издает носом фыркающий звук:
– Непрерывный спуск по спирали.
Пол заходится от восторга:
– Никогда не скажет одно слово, если может использовать два! Вот такая наша Пэм. Настоящий адвокат. Это ее способ сказать, что ты достиг дна выгребной ямы. – Он протягивает мне кусок картона в качестве матраса и несколько газет. – Вот. Засуньте несколько под джемпер и приберегите одну, чтобы ночью накрыть лицо. Сами удивитесь, как это согревает.
– Спасибо, – говорю я. Но не могу оторвать взгляда от кучи одеял в магазинной тележке.
– Даже не думайте стащить одно из них, – предупреждает Пол. – Она вам глаза выцарапает. Лучше глотните вот этого. – Он протягивает мне бутылку водки. – Сразу пожар в животе!
Вскоре я чувствую, как тепло расползается по венам.
– Передавай дальше! – требует мужчина рядом со мной. Он в поношенном костюме в тонкую полоску, как работник офиса, но кайма неподшитых брюк превратилась в бахрому.
Затем появляется женщина с целой коллекцией серебряных колец в бровях, несущая картонные коробки.
– Смотрите, что осталось в пиццерии для нас!
Все бросаются ей навстречу в безумном порыве и набивают рты. Даже женщина с тележкой просыпается и присоединяется к пиршеству.
– Делите на всех! – кричит другой мужчина, оттирая меня локтем в сторону.
Еда кончается прежде, чем я успеваю до нее добраться.
Мой рот переполнен слюной. Я почти чувствую вкус пиццы с расплавленным сыром и помидорами, сбрызнутыми маслом.
– Эй! – кричит тот же мужчина. – Эта сука закрысила лишний кусок! Смотрите, она спрятала его в кардигане!
– Ничего я не крысила! – шипит женщина с тележкой.
Сверкает лезвие.
– Завязывай с этим! – Голос Пола подобен грому. Одной рукой он выхватывает у парня перочинный ножик, а затем быстро сует другую в карман кардигана женщины с тележкой и вытаскивает кусок пиццы. Он тут же швыряет его на землю и втаптывает каблуком. Нет!
Мне ужасно хочется кинуться к нему и выковырять, но я не хочу выглядеть настолько опустившейся.
– Если вы будете вести себя как неразумные дети, то к вам и отношение будет такое же, – говорит он.
На какое-то время становится тихо. Затем женщина с волосами-сосульками запевает «Долгий путь до Типперэри». Остальные присоединяются, а я просто хлопаю в ладоши и раскачиваюсь из стороны в сторону. То и дело задеваю плечом мужчину в костюме, но он, кажется, не возражает. Впервые за долгое время я расслабляюсь. И хихикаю, как подросток. Мы шумим все сильнее, образовав круг