возбуждались все сильнее, перекрикивая грохот вагонов в туннеле.
– Так все-таки кого убили? Если и так, то пусть милиция этим занимается…
– Маньяк – это психопат какой-нибудь! – вскричал интеллигентного вида старичок.
Остальные на некоторое время оторопели от категоричности формулировки, а старичок, воспользовавшись паузой, энергично продолжил:
– Мы все превращаемся в монстров! Вы только оглянитесь, посмотрите вокруг!..
Люди завертели головами. Кругом действительно были малоприятные физиономии. Ненадолго наступило молчание, пассажиры будто набирались сил. Поезд остановился, кто-то вышел на станции, кто-то вошел.
– Еще пишут, – сказала женщина с двумя телефонами, – что перед убийством человек был отравлен. Не знаю, правда или нет…
– Мама дорогая… – со страхом сказал кто-то.
– То есть ясно, что это не просто убийство, – резюмировала женщина.
– Само собой, – кивнул высокий парень. – Можно еще понять, когда убивают из ревности, страха или просто когда крыша поехала. А тут – заранее подготовленное, мерзкое, садистское убийство. Прямо как в кино.
«Хуже, чем в кино, потому что в жизни», – невольно подумала Вера.
– Поймать ублюдка и растерзать! – взвизгнул кто-то.
– Милиция поймает, как же, дождешься от нее…
– Детективов вы начитались, граждане, – веско произнес некий серьезный мужчина с портфелем. – И давайте не будем верить на слово Интернету, да и другим средствам массовой информации. Это же их работа – кошмары штамповать. Как наши парламентарии законы, с той же примерно скоростью.
«Так. Уже и до законов добрались», – вздохнула Вера Лученко. Ей очень хотелось сказать попутчикам, что любое преступление, особенно убийство – это ужасно, но то, что устроили тут они, мирные граждане, – кошмар ничуть не меньший. Прокричав «Ату его!», человек сам становится монстром. Вообще, складывается впечатление, что люди пребывают под воздействием массового психоза, а в транспорт специально заходят, чтобы всласть повыть и поплеваться. Сейчас они взбудоражены, по всей вероятности, каким-то преступлением и заражают друг друга беспокойством. Цепная реакция… Однако хорошо, что ей уже пора выходить…
После метро Вере Лученко предстояла поездка на трамвае. В загородный район Пущу-Водицу, где с недавних пор они с Андреем поселились, можно было доехать и на автобусе, причем быстрее. Но она часто садилась в дребезжащий трамвай на Подоле, который напоминал ей детство. К тому же за полчаса можно много всякого передумать, а это занятие Вера любила.
Вот наконец и дом. Вдоволь наобнимавшись с любимым мужчиной и любимой собакой, Вера сразу спросила:
– Андрюша, ты не знаешь, что за паника в городе? Я сейчас в метро ехала, как будто в приемной психиатрической клиники. Что случилось?
– Ну да, – усмехнулся Двинятин, – ты же Интернет не читаешь.
– Я телевизор смотрю.
– А по телевизору