увидела перед собой змею. Несколько мгновений она пыталась восстановить дыхание, прижав ладонь к груди. Наконец, раздавленная горьким прозрением, пробормотала:
– Господи! Это значит, Мориц не получил ни одного моего письма?!!
– Увы…
По щекам её невольно хлынули слёзы:
– И он не ждал меня в Мемеле!!… Не приезжал в Митаву!
– Тише, Ваше высочество! – взмолился комендант, протягивая ей платок.
– Не знает о том, что я здесь! И что я жду его…, – причитала она с нарастающим отчаянием, – Он вообще ничего не знает!!!
– Мне очень жаль, – вздохнул Бибиков.
– Господи! Какое коварство!!
– Ваше высочество. Прошу Вас, не плачьте.
Анна, сглотнув слёзы, осторожно дотронулась до его руки:
– Генерал. Вы могли бы оказать мне услугу?
– Какую, мадам?
– Переправьте хоть одно моё письмо в Дрезден тайком от Салтыкова.
Он испуганно огляделся и с сожалением покачал головой:
– Госпожа Анна. Я глубоко Вам сочувствую. Но не могу этого сделать…
– Умоляю Вас!!
– Не сердитесь! У меня двое детей и вот-вот родится третий… Я не вправе оставить их сиротами, – и, не в силах видеть её заплаканное лицо, потупил взгляд.
Она уронила руки. Лицо её сделалось таким безнадёжно несчастным, что у Бибикова защемило в груди:
– Простите, Ваше высочество, – повторил он, терзаясь муками совести.
Она взглянула на него сквозь пелену слёз, несколько раз тяжело вздохнула и обречённо промолвила, коснувшись его руки:
– Не извиняйтесь, генерал. Я всё понимаю…
лагерь под Выборгом
Голицын, закутавшись в наброшенный на плечи мундир, вышел из палатки и, прогуливаясь, подошёл к пикету, где нёс ночной караул Микуров.
– Не спится, – вздохнул Митяй.
– Чего так?
– А чёрт его знает, – поёжился он, глядя в ночную даль, – Так. Мысли всякие одолевают.
– Мысли? – удивился Микуров, – Ну, поведай. Что за мысли?
Митяй помолчал в раздумье и, опасливо оглядевшись, нет ли кого поблизости, понизив голос, спросил:
– Ты слышал про то, что стало с Анной Леопольдовной?
– Ну, слышал. Вроде, как Елизавета отпустила её со всем семейством за границу.
– Как ты думаешь, куда они могли поехать?
– Ну… Первое, что приходит на ум, это Беверн или Мекленбург.
– Да! Знаю! – кивнул Митяй, – Ну, если ни туда и ни туда. То – куда?
Микуров пожал плечами в недоумении:
– К чему ты клонишь?
– Понимаешь, – Митяй перешёл на тихий шёпот, – Я написал письма всем мало-мальски знакомым в Европе. И, знаешь, что?
– Что?
– Никто из них ничего не знает о местонахождении Анны Леопольдовны!!
– Ты… написал такие письма?? – поразился Василий, вытаращив на него глаза, – С ума сошёл!! Зачем ты разыскиваешь Анну Леопольдовну?!
– Не её, – покачал головой Митяй, – Её фрейлину. Юлию.
– А-а…, –