сочувственно кивнула, однако не отступила:
– Ты ведь следишь за новой болезнью? Это уже не единичные сомнительные случаи: официальные сообщения поступают из Женевы, Атланты, Найроби.
У меня заныло под ложечкой.
– Ты про «острый синдром клинической тревожности»?
– Он же Отчаяние, – произнесла она с явным удовольствием, как будто уже занесла это название в свой словарь крайне телегеничных сюжетов.
Я сказал:
– Мои сборщики информации записывают все упоминания, но у меня еще не было времени посмотреть. И, если честно, сейчас…
– На сегодняшний день диагностировано более четырехсот случаев, Эндрю. За шесть последних месяцев – тридцать процентов роста.
– Как можно диагностировать болезнь, если не знаешь возбудителя?
– Путем исключения.
– По-моему, все это собачья чушь.
Она скроила саркастическую гримаску.
– Будь серьезным. Это совершенно новая душевная болезнь. Возможно, заразная. Возможно, вызванная сбежавшим у вояк патогенным вирусом…
– Возможно, занесенная кометой. Возможно, ниспосланная нам в наказание. Удивительно, сколько всего возможно.
Лидия пожала плечами.
– Откуда бы ни взялась, она распространяется. Случаи отмечены везде, кроме Антарктиды. Новость на первую полосу. Более того, вчера правление решило: мы объявим тридцатиминутный репортаж об Отчаянии. Сейчас запускаем рекламу, потом даем передачу в прайм-тайм по всему миру одновременно.
«Одновременно» на жаргоне значит не то, что у остальных людей – это значит, в одно и то же число, в один и тот же час по местному времени пользователей.
– По всему миру? Ты хочешь сказать, англофонному миру?
– Я хочу сказать, по всемирному миру. Мы хотим продать передачу всем иноязычным сетям.
– Мм… хорошо.
Лидия улыбнулась – натянутой, нетерпеливой улыбкой.
– Чего молчишь, Эндрю? Мне по буквам произнести? Мы хотим, чтобы ты снимал эту передачу. Ты – наш специалист по биотехнологии, тебе и карты в руки. И ты сделаешь конфетку. Итак?
Я положил руку на лоб, пытаясь понять, с чего на меня навалилась клаустрофобия, потом уточнил:
– Как быстро я должен дать ответ?
Она улыбнулась чуть шире: это значило, что она удивлена, раздосадована или то и другое вместе.
– Эфир двадцать четвертого мая – это десять недель, начиная с понедельника. Тебе надо будет приступить в ту минуту, как закончишь «Мусорную ДНК». Твой ответ нам нужен как можно скорее.
Правило номер четыре: ничего не предпринимать, не посоветовавшись с Джиной, даже если она не признается, что иное ее обижает.
– Завтра утром.
Лидии это не понравилось, однако она сказала:
– Отлично.
Я собрался с духом:
– Если я откажусь, будет что-нибудь еще подходящее?
Лидия удивилась всерьез:
– Что на тебя нашло? По всему миру в прайм-тайм! Ты