снова, подчиняясь минутной эмоции, я нарушил все возможные инструкции.
– Не уйдешь, сволочь! – произнес я вслух какую-то совершенно идиотскую, совершенно кинематографическую фразу.
– Чего? – автоматически спросил Бугай и повернулся ко мне.
– Сзади! – резко крикнул я, не давая ему опомниться.
Бугай резко повернул голову и тут же получил удар ногой в пах. Другой ногой я мгновенно ударил снизу по руке, удерживая обрез. Винтовка оглушительно бухнула, пуля ударила в стену, осыпая меня осколками керамической плитки.
– Ты?! – удивился Бугай, держась за низ живота. – Гад!!! – И стал медленно выпрямляться.
Но я уже стоял на ногах. Следующим ударом я выбил Бугая в коридор, сыпанул в лицо горсть сухого табаку, собранного из найденных окурков сигарет, быстро отошел, закрыл, запер на щеколду дверь.
Пока Бугай очухается, пока протрет глаза, пока поднимется, пока откроет дверь в ванную, пройдет не меньше полминуты. К тому времени милиция высадит входную дверь, тем или иным способом утихомирит бандитов и, двигаясь по коридору, наткнется на Бугая. На него у них уйдет опять-таки не меньше двадцати пяти – тридцати секунд, парень он здоровый и запросто его не скрутишь, придется повозиться. Таким образом, получается, что мне обеспечена минута спокойной жизни. Милиция нейтрализует угрозу, исходящую от Бугая. Пока последний вскроет ванную дверь, пока сообразят что к чему, пройдет еще несколько секунд.
На все эти математические выкладки у меня ушло ровно столько времени, сколько потребовалось на то, чтобы сорвать со стены зеркало. Я отступил к двери, сделал шаг, прыгнул и с лету, двумя ногами ударил в расшатанную стену. Кирпичи с грохотом вывалились наружу. Еще одним сильным ударом я расчистил образовавшееся отверстие. Сзади часто загрохотали выстрелы – глухие милицейских «макаровых» и лающие дедовского нагана. Не раздумывая дальше, я вытянул руки и рыбкой нырнул в пролом.
В соседской ванной под душем, от изумления выпучив глаза и раскрыв рот, стоял голый мужчина. Широко и дружески улыбаясь, чтобы он не успел испугаться и приготовиться к защите, я поднялся и сказал: «С легким паром!». Связанными руками, не очень сильно, но так, чтобы выключить его на несколько минут, ударил в солнечное сплетение. Мужчина, так и не успев понять что произошло и откуда объявился этот улыбчивый гражданин, охнул, сел в ванну под струю горячей воды. Прихватив с полки безопасную бритву, я открыл щеколду, выскочил в коридор и сразу наткнулся взглядом на удивленные глаза высунувшейся из комнаты женщины. Теперь очень важно было не дать ей закричать, не позволить навлечь на меня милицию. Следовало незамедлительно придумать ей какое-то занятие. Человек, у которого появилась работа, обычно молчит.
– Скорее! – крикнул я. – Вашему мужу плохо! Ну же! Быстрее!
Словно завороженная, женщина повернулась к открытой двери в ванную комнату. В ванной она пусть кричит, причитает и зовет на помощь сколько угодно. На улице ее уже слышно не будет. А за мною, имея на руках раненого супруга, она не побежит. Две, а то и три минуты супруги будут заняты только собой, еще минуту активной и потому бестолковой