но категорически нельзя ходить на базар.
Как-то раз вечером Акбар сообщил мне о своём намерении развестись со своей второй женой, с коей прожил он три года, и у которой был маленький сынишка. «Она мне бесполезна, – пояснил он, – по дому ничего не делает и на редкость ленива».
На следующий день к полудню явился мулла. Сели вкруг, мулла прочёл подобающую молитву, потом поели плова. На том церемония развода и завершилась. Часом позже Юлдаш отвёз разведённую женщину с ребёнком и пожитками в Ташкент, откуда та когда-то и явилась. Всё было так просто, будто уволили служанку.
Тем же вечером детишки принесли мне пригоршню земляных орехов, джирьянчак, которые во многих отношениях очень хороши: питательны и считаются полезными при неладах с желудком. Листья у этого растения небольшие, удлинённые дольчатые, но я не видел цветков, поэтому не мог судить, что же это за растение. А жаль, так как не встречал его раньше и ничего о нём не слышал.
Вскоре произошло следующее. Камар-джан вдруг через своего мужа предъявила Акбару своего рода ультиматум: он-де обязан купить ей отрез печатного ситца для нового платья, халат и новые сапожки с калошами, иначе покинет Юлдаша, уйдёт совсем. Бедный муж, преданно в свою супругу влюблённый, будучи в ужасе от перспективы её утратить, отлично сознавал всю невозможность исполнить требования при текущих обстоятельствах. Она же, разразившись бранью, выбежала прочь из дому, пропадала весь день и вернулась назад лишь поздно вечером. А вернувшись, устроила ещё Акбару скандал с воплями и плачем.
«Женщина рехнулась, тахир, – сокрушался Акбар, – немыслимо для меня купить ей то, что хочет. При большевиках всё безумно дорого, а мы и так едва сводим концы с концами. И если бы я в самом деле купил ей отрез на платье, то должен был бы сделать то же и для других женщин. А что я могу предложить своей бедной первой жене? Она работает вдвое больше, чем все остальные вместе взятые! Женщина чудесная, не просит ничего и не жалуется».
Да, воистину его первая жена была удивительна: умна, трудолюбива, в поведении проста, но исполнена собственного достоинства, что вообще редко бывает в семейных кругах у сартов. Тата-джан предложила самое простое средство: «Выдрать её как следует! – говорит, – Когда я упрямилась, Акбар лупил меня, так сразу делалась послушной». Но, как вскоре выяснилось, средство сие оказалось ненадёжным.
Между тем назрела ещё одна беда: несчастная старая лошадь, от труда которой зависело благополучие всего семейства, всё больше и больше слабела. Я лечил страшную гноящуюся рану не её спине посредством перманганата калия, коим успешно пользовался и при лечении диареи у детей. Вся семья считала это средство отличным лекарством. И вот как-то ночью всех нас разбудил пронзительный крик Камар-джан. Она впала в истерику, когда увидела, что несчастное старое животное лежит на боку, издавая сиплые хрипящие звуки. Тотчас всё семейство предалось плачу и мольбам. Действительно, то было тяжким горем для всех, ибо погибал, по сути, их друг, который кормил семью и верно служил ей на