расположен… Меня ждет в библиотеке работа, и мне не хотелось бы от нее отвлекаться.
АННА. Нет-нет, я вас не отпущу, пока вы не почитаете.
АЛЕКСАНДР. (Снова садится.) Ну, хорошо, не смею отказывать даме. (С недоброй улыбкой.) Что вам прочесть – свои стихи или чужие?
АННА. Неважно, лишь бы они были хороши.
АЛЕКСАНДР. Тогда, если вы не против, я прочитаю вам стишок одного моего приятеля.
АННА. А почему бы вам не прочитать что-нибудь свое?
АЛЕКСАНДР. Мои стихи настолько плохи, что я никогда бы не осмелился читать их такой тонкой ценительнице поэзии, как вы.
АННА. Не могу понять, вы насмехаетесь надо мной или просто кокетничаете.
АЛЕКСАНДР. Ни то, ни другое.
АННА. Что же вы хотите мне предложить?
АЛЕКСАНДР. Коротенькую эпиграмму. Правда, довольно фривольную. Вас это не будет шокировать?
АННА. Если она не выходит за правила хорошего тона, то почему я должна быть шокирована? Я не барышня шестнадцати лет.
АЛЕКСАНДР. Очень хорошо. Тогда слушайте.
Анна с улыбкой готовится слушать галантное стихотворение. Однако по мере чтения стиха улыбка сходит с ее лица и заменяется ледяным выражением.
Иной имел мою Аглаю
За свой мундир и черный ус,
Другой за деньги – понимаю,
Другой за то, что был француз…
(С притворным смущением.) Извините, сударыня, не помню продолжения.
АННА. (С холодной вежливостью.) Очень жаль. Постарайтесь его потом вспомнить и передать мне, чтобы я могла занести это милое стихотворение в свой альбом. Можете сделать это через мою маленькую кузину, с которой, кажется, вы состоите в тесной дружбе. Ей это тоже будет интересно.
АЛЕКСАНДР. Я вижу, вы на меня рассердились.
АННА. Вы прочитали непристойные стихи едва знакомой вам женщине и ждали от нее восторгов?
АЛЕКСАНДР. Вы просили меня прочитать какие-нибудь стихи, и я это сделал. Чего еще вы от меня хотите? Чтобы я воспевал вас в изысканных сонетах? Вы красивы, вы божественны, вы превосходите прелестью Лауру, но я недостоин быть вашим Петраркой.
АННА. Я не понимаю, почему я еще продолжаю с вами разговаривать. Я и вправду поражена – бесстыдством, с которым вы меня осмеяли.
АЛЕКСАНДР. Поверьте, я и думать не мог, что этот стишок может вас хоть как-то задеть.
АННА. Конечно, не думали. Вы просто тактично дали понять, что я вешаюсь на шею любому встречному.
АЛЕКСАНДР. Помилуйте, речь шла об Аглае…
АННА. (Прерывая.) Разумеется. Об Аглае. Конечно, не об Анне. Я бы могла сделать вид, что вы прочитали эти стихи ненамеренно, и что они меня не касаются. Однако я не хочу притворяться, что ничего не поняла. Вы хотели меня оскорбить, и сделали это очень ловко.
АЛЕКСАНДР. Мне очень жаль, что вы приняли эту шутку на свой счет.
АННА. Ваши шутки нескромны. Для вас не существует честь женщины.
АЛЕКСАНДР. Для меня честь женщины существует, если она существует для нее самой. Разумеется, к вам это замечание не относится.
АННА. Спасибо за откровенность, с которой вы выказываете мне свое