глаза взглянули на меня серьёзно и цепко, и я увидел в них рубец прочерченной мной линии.
Фрагмент 15. Серёга
Март 2008 года
– Серёженька, любимый мой, ну… прости меня, пожалуйста…
– Чтобы простить, я должен всё знать.
– Ты никогда меня не простишь…
– Потому что ты ничего не говоришь. И не хочешь говорить.
– Хочу…
– Тогда говори.
Её глаза, умоляюще скользнув по мне, потупились.
– Что именно ты хочешь знать?
– Всё.
Она глубоко вздохнула, будто собираясь с мыслями, но, видимо, так и не решилась начать. Время ползло вытянутыми, прилипающими к вечности секундами безнадёжных молчаливых ожиданий. Моё – чтобы она перестала молчать. Её – чтобы я позволил ей не говорить. Но я не позволил.
– Юль, давай так. На бумаге. Бумага всё стерпит. Тебе проще будет написать ответы на мои вопросы?
Она кивнула.
– Да. Но я не уверена, что это поможет тебе простить меня…
– Главное, буду знать всю правду. А там посмотрим… Хорошо?
– Хорошо.
Я взял тетрадь с лекциями по «Всемирной истории», открыл её с обратной стороны и написал: «Как часто вы были с Максом близки? Любая интимная близость». Только хотел отдать, сразу замешкался. Из этих самых написанных мною слов вдруг напала на меня яростная, захватившая дух тревога. Сердце сжалось под её натиском и противно заныло. Отчего? Неужели так нелегка правда? Или приятнее пребывать в собственных иллюзиях? Ну, почему правда и собственные иллюзии никогда не совпадают?..
Юля сама взяла тетрадь из моих рук. Быстро написала ответ. Я, превозмогая тревогу, прочёл: «Часто». Хрустальные перегородки иллюзий затрещали и пронзительно рухнули. Осколки, как занозы, впились в пульсирующую ткань сердца, оставив жгучие бороздки, чем вызвали раздражение и гнев. Это заставило меня действовать решительнее.
Поэтому следующий мой вопрос стал более конкретным: «А секс? Тот раз, когда ты забеременела, не был единственным? Ты говорила, что было только тогда – один раз. Это неправда?»
«Это правда, – ответила она. – До беременности мы много раз пробовали, но у нас не получалось. Получилось только в тот раз».
«А после беременности было?»
Юля, взглянув в тетрадь, помрачнела и сказала вслух:
– Да.
– Часто?
– Редко.
«А в остальном тогда как – рукой или орально?» – написал я.
Её потемневшее лицо окаменело.
«И рукой, и орально».
Рухнувшие перегородки моих иллюзий потащили за собой перекрытия. Полный обвал. Горы никчемного хрусталя. Сердце захлебнулось кровью и замерло. Дурак. Ну, почему я не верил Максиму, когда он рассказывал под пиво о своих успехах на Юлином фронте?..
Вот она – правда… Всё прояснилось. На этом можно было «допрос» и завершить. Но внутри меня стоял такой озлобленный, нервный хаос, такое отчаяние, что я не мог остановиться. Открыв тетрадь, вывел издевательски крупные, ровные буквы: « А анальный секс?»
Прочитав вопрос, Юля вздрогнула. Её каменность потрескалась, и через трещины