Золото было не так важно, как вот это ощущение, когда после трудного боя победно выходишь с ристалища и сжимаешь в объятиях сексуальную подругу. От этого восхитительного, щекочущего изнутри чувства хотелось дурачиться, петь и плясать, но надо было соответствовать образу воина и неспешно выходить с Арены.
Темнота арки скрыла пару от глаз толпы. Тяжелая решетка упала следом, отсекая орка и ведьму от кровавого песка, с которого только сейчас начали исчезать трупы гоблинов.
– Как ты? – спросила Банши198.
– Писец задолбался. Ещё и жрать охота, – признался Вротмнетотем.
– У меня суп гороховый есть. Предки пока ещё на ворке, поэтому подваливай, – улыбнулась ведьма.
– Предков нет? Может тогда…
– Может быть, – завлекающе улыбнулась ведьма, повела плечом, отчего бретелька наряда соскользнула вниз.
Ведьма подняла руки к голове, как будто собралась поправить безупречную прическу, и растворилась в темноте. Орк тут же повторил движение, вскинув лапищи к лысой голове.
Выныривание произошло удовлетворительно
Симуляция закончится через 3… 2… 1
В комнате Евгения Ковалева, десятиклассника по кличке Ковыль, было по-мальчишески неубрано. На постели скомкано одеяло, и подушка держалась на честном слове, будто размышляя – рухнуть в кучу из журналов и носков или ещё повисеть на краешке. Плакаты с мотоциклами и сисястыми красотками поблескивали глянцевой поверхностью, отражая свет ламп.
Сам Евгений Ковалев, десятиклассник по кличке Ковыль, отстегнул карабины с пояса и снял компьютерный шлем. Потянулся. Сегодня был отличный бой и Вротмнетотем снова остался непобежденным. Орк снова ушел героем…
Теперь можно завалиться и к Оксанке. Одноклассница, наверное, уже вовсю разогревает еду, а после еды можно и поваляться перед плазмой. А в процессе валяния можно…
У Ковыля заныло сладко в груди от предвкушения возможного события.
Надо бы сполоснуться после боя, а то не дело это – бежать в гости с потными подмышками. Ковыль огляделся в поисках чистой одежды. Ну, вон та футболка подойдет, джинсы привычно-рваные тоже в тему. Носки нужно будет найти новые, а то прошлый раз пришлось натягивать на пальцы ткань, чтобы скрыть дырку на большом пальце.
После быстрого душа и тщательного обшикивания дезодорантом Ковыль крикнул в сторону материнской комнаты:
– Ма, я к Оксанке!
Из комнаты донеслось невнятное мычание. Ну да, уже вечер, так что состояние матери близилось к полному отрубу. Желваки Ковыля пару раз дернулись, но он смолчал. Хоть мужиков перестала водить и то ладно. В последний раз, когда очередной «кандидат в папашки» был спущен с лестницы, у Ковыля нашли трещину в ребрах.
Участковый тогда сделал строгий выговор мамаше. Участкового мать Женьки побаивалась, поэтому прекратила приглашать хахалей в двушку. Заработанного в виртуале хватало на более-менее нормальное существование, поэтому Ковыль не ощущал себя в чем-то ущемленным. А что мать бухает…