е только зрел, медленно серело небо. Туман не спешил рассеиваться. Всю ночь батальон бодрым маршем одолевал довольно крутой перевал. Солдаты устали, у них слипались глаза. Ночь выдалась сравнительно теплой. Во мраке таилась неизвестность.
Войска Второго Украинского фронта маршала Малиновского с боем прошли Восточные Карпаты, обширное Трансильванское плато. Сороковая и Седьмая гвардейская армии получили пополнение из резервов Верховного главнокомандования, были полностью укомплектованы.
Красной армии следовало пройти всю центральную и западную Трансильванию, оттеснить на северо-запад разрозненные части противника. Ее дальнейшей целью была Венгрия.
Однако в Западно-Румынских горах наступление замедлилось. Войска застряли в ущельях и перевалах, шли вперед с тяжелыми боями. Силы дробились, а враг оказывал упорное сопротивление.
Капитан Ненашев имел приказ оседлать перевал Тырну-Фошу, захватить Пештеру и создать условия для ввода основных сил в долину Браскэу. По данным разведки, деревня была заброшена. Из сорока дворов жизнь теплилась только в паре. Много лет назад здесь случился пожар, выгорела половина строений. Они так и не были восстановлены.
В этом населенном пункте располагалась потрепанная рота вермахта. Она вошла туда днем ранее и встала на отдых. Немцы не знали, что по пятам за ними следуют давно не спавшие, а потому злые и решительные бойцы Красной армии.
Личный состав укрылся за деревьями, ждал приказа. Таял туман, проявлялись очертания предметов. Ельник еще спал, могучие деревья с тяжелыми лапами застыли.
Вскоре на правом фланге наметилась активность. К деревне двинулись румынские солдаты капитана Кодряну. Красноармейцы все еще посматривали на них косо.
Бывшие враги, в одночасье ставшие друзьями, захватили Молдавию, южную часть Украины, Одесскую область. Они назвали эти территории Тринистрией, департаментом под протекторатом Румынии, наводили там свои порядки, вешали и расстреливали. И вдруг все поменялось, стало ясно, кто сильнее. Месяц назад молодой король Михай объединился с антифашистской оппозицией, приказал арестовать румынского фюрера Антонеску, нарек себя другом СССР и объявил войну Германии.
Принять ответные меры нацистские спецслужбы не успели. Красная армия стояла на пороге, начала наступление на Румынию. Минул месяц. Советские войска страну фактически прошли, остался лишь клочок Трансильвании.
В принципе, румыны не были обузой, воевали нормально. Возможно, их мучила совесть за то, что они долгие годы оказывали пособничество бесчеловечному фашистскому режиму. Румынские части были едва укомплектованы, плохо вооружены. Красной армии приходилось делиться с новоявленными союзниками.
В роте капитана Кодряну нашелся местный житель, он и нарисовал план деревни. В 7.35 были сняты передовые дозоры. Во мху остались окровавленные тела в обмундировании мышиного цвета.
В 7.45, когда достаточно рассвело, батальон пошел на штурм. Автоматчики бежали молча, берегли дыхание. На околице в старом овине проснулся пулеметчик, ударил раскатистой очередью из МГ-42. Ему не понравились фигуры, быстро перемещающие во мгле. Но это не имело значения. Красноармейцы забросали овин гранатами.
Громовое «ура!» огласило сонное ущелье. Бойцы бежали в полный рост, вели огонь из автоматов. Из хижин выскакивали ошеломленные полуодетые солдаты, падали под проливным огнем. Красноармейцы врывались в дома, швыряли гранаты. Они знали, что мирных жителей там нет. В неприятельских рядах царила паника. Те немцы, которые бросились на дорогу, погибли сразу. Улица простреливалась насквозь.
Пештера переживала не лучшие времена. Плетни и заборы завалились, строения заросли бурьяном. С некоторых крыш еще не осыпалась бурая черепица. В подворьях догнивали скирды соломы.
Трещали автоматы МП-40, но их робкие голоса заглушал гром пистолетов-пулеметов Шпагина. Некоторые солдаты вермахта бросали оружие, падали на колени и вскидывали руки. В этих красноармейцы не стреляли, бежали мимо, только иногда отвешивали им тумаки. Они врывались в подворья, расстреливали заросли бурьяна, забрасывали гранатами сараи.
Часть вражеских солдат решила уйти огородами. Они выломали ограду, просочились на соседний участок. Их атаковали в лоб, но нарвались на дружный огонь из стрелкового оружия. Двое погибли, остальные залегли и подвергли этот огород плотному обстрелу. Немцы оставили там смертника, он прикрывал отход.
Но это был не сорок первый год. Отделение пехотинцев обошло участок по улице и открыло фланговый огонь. Вражеские солдаты были прекрасной мишенью, они метались, застигнутые врасплох, падали замертво. Двое выживших вскинули руки. Но свой шанс они уже упустили, разъяренные красноармейцы до отвала нашпиговали их свинцом.
Волна катилась по деревне, гремели взрывы. Обезоруженных солдат неприятеля бойцы пинками выгоняли на дорогу. Кому-то удалось сбежать, но это не имело особого значения. Не та публика, чтобы уйти в партизаны.
В немецком подразделении было много раненых. Их поместили в отдельное здание, там работали медики в окровавленных халатах.
В раненых