в приёмной.
– Как обстановка? – вместо приветствия пронзил его строгим взглядом ответственный секретарь.
– Обычная, – не моргнул начальник милиции и выпалил: – С десяток кражонок, грабёж нераскрытый… но мы работаем, триста литров самогона хлопцы припёрли с Трусова, ну и мелочь – проститутки, малолетки бомбили вагоны на вокзале… В общем, как всегда.
Странников не проронил ни слова, выжидал.
– Спасибо ещё раз за подаренную машину, товарищ секретарь. В угро не нарадуются. Теперь с преступным элементом скорее пойдёт, – затоптался Опущенников, не находя продолжения.
– Ты вот что, – перебил Странников, – благодарить губком не надо. Губком улавливает главные болячки, язвы буржуазного прошлого. Я больнице в машине отказал, потому что изучаю ситуацию. На нынешнем этапе, когда ошалевший от открывшихся возможностей нэпман прёт к спекуляции, забрасывает нерадивых аппаратчиков взятками, кому, как не нашим красным пинкертонам, нужна скорость, а?
– Так точно, товарищ!..
– Ты мне ответь про другое, – опять перебил Странников. – Когда в угро научатся заботиться о…
– Недоразуменьице случилось! – опередил Опущенников. – Из деревни агент тот. Прибыл получать форму, задержался, и вот… Вам попался.
– Где он?
– Сидит. – Опущенников прищёлкнул каблуками. – Турин взял под арест провинившегося. Тот сам и доложил, как вами велено было.
– Значит, сидит?.. А что доложил? – изучал подозрительным взглядом Странников бледное лицо начальника, постепенно успокаиваясь.
– Учим, учим их, – бурчал между тем тот, отворачивая голову. – Мало толку. Видел ведь, что человек солидный перед ним, что оказия вышла, ну прояви смекалку – проводи до дома… Нет у молодых понятия.
– Ну, это лишнее… до дома пьяных водить.
– Ничего, посидит, поймёт. Всё им подозрительные элементы мерещатся.
– Новичок, говоришь?
– Года не работает… Да у вас в приёмной сам Турин дожидается. – Опущенников оживился, раскусив, что вызов ему ничем не грозит. – Если надобность имеется, он подробненько всё объяснит…
Странников отмахнулся:
– Какая надобность…
– Извиниться за своих олухов хотел, – выпалил уже совсем радостно Опущенников. – Пригласить, Василий Петрович?
– Ну давайте, – лениво потянулся секретарь. – Пусть зайдёт. Только предупредите, чтоб недолго. У меня конференция на носу…
– Тогда я прощаюсь. – Опущенников вытер вспотевший лоб.
– Занимайтесь, занимайтесь. Преступность распоясалась, а вы с пустяками возитесь. Я вот в докладе задам вам перцу!
– Примем все меры! – смиренно развернулся тот и заспешил к двери.
Их встречу и дальнейшее сближение не назвать случайностью. Не только сама судьба вела их друг к другу. И не только дело, которым каждый занимался. В натуре обоих, в самой глубине сидел, что называется, бес, противившийся порой ступать обыденно, идти правильной, проторенной дорожкой, делать как все, приказано – исполнять. Азарт противоречия, противоборства, делать по-своему,