часть залива Золотой Рог, ходили смотреть вместе.
Особенно много поводов для обсуждения было в мае, когда турки стали очень упорны и всё время нападали со стороны западных стен, то есть со стороны суши, а не там, где Город был окружён водой. Два раза враги прорывались в Город ночью через бреши в оборонительных укреплениях. А ещё – постоянно пытались сделать под укрепления подкоп. Затем Великий Турок построил деревянные башни на колёсах и с помощью этих механизмов хотел штурмовать Город. Туркам почти удалось завалить ров и придвинуть одну из башен к оборонительным стенам совсем близко, но один из людей Юстинианиса кинул под эту башню бочонок с порохом. Порох взорвался, и башня разлетелась на мелкие куски, а остальные башни сами отодвинулись прочь от стены, чтобы не повторить эту участь.
На прошлой неделе враги снова взялись за подкопы, а Великий Турок (наверное, из-за своего особого коварства) вдруг затеял переговоры о мире. Пока ромейский посол выслушивал условия, турецкие воины продолжали рыть очередной подкоп, что вряд ли могло помочь установлению доверия.
Наверное, Великий Турок хотел просто посмеяться, потому что превратил переговоры в издёвку. В Городе надеялись, что условия мира можно хотя бы обдумать, но Великий Турок предложил такое, что василевсу даже обдумывать не имело смысла, а только отвергнуть с негодованием.
И вот теперь появился новый повод для обсуждения – странное затишье после вчерашнего обстрела, так что друзья очень удачно повстречались на ипподроме, куда явились сопровождать своих матерей.
– Яннис! Пойдём, я тебе скажу кое-что, – сразу начал Яков, а Яннис был только рад для обсуждения отойти подальше от женщин – особенно от пятнадцатилетней Анны, которая полгода назад отчего-то решила, что Яннису самое время в неё влюбиться. Он старался на неё не смотреть и не становиться с ней рядом, но Анна всё равно ловила каждый случайный взгляд, брошенный на неё, и таинственно улыбалась. Даже турецкая опасность не мешала этой дурацкой игре!
Впрочем, Яннис тут же забыл думать о глупостях, когда услышал, о чём Яков собрался просить:
– Поговори с Юстинианисом. Спроси у него, почему пушки молчат.
Пусть Яннис был знаком с генуэзцем довольно коротко, это было не то знакомство, когда можно прийти и поговорить запросто в любое время. Следовало иметь вескую причину, и потому Яннис обрадовался, что она нашлась, но тем не менее не подал вида. Следовало всё обдумать.
Сын Георгия Сфрандзиса сосредоточенно слушал Якова Нотараса, предлагавшего рискованное дело, в котором сам Яков не подвергся бы никакому риску, но зато Яннис, хоть и мог быть наказанным, получал предлог, чтобы сбежать.
– Может, турки решили совсем не нападать сегодня? Спроси, – настаивал Яков. – Юстинианис наверняка знает.
– Он всегда всё знает, – ответил Яннис, но добавил: – Лучше я пойду после церковной службы. Мать будет расстроена, если я не провожу всех в храм, как обещал, и пропаду надолго. Может, лучше, если ты всё же попытаешься уговорить