заканчивается. Да я особо и не жалуюсь. Сдавать я её всё равно не собирался, а тут, как говорится, родственнички помогли. Ты говорил, что есть пострадавшая?
– Да, девушка. Мы ещё не знаем, кто она, думали, что твой брат нам расскажет, а он, как я сказал, недоступен.
– О, это частое явление. Он же режиссёр, постоянно на съёмках. Выловить очень сложно.
– А твой брат бывает рассеянным?
«Значит, не только я заметил, что дверь не взломана».
– Он работает сутками, всё может быть.
– Его нынешнее местонахождение ты назвать не можешь?
– У меня нет его другого номера, если ты об этом.
– А сам ты где был с девяти до одиннадцати?
– В офис я приехал в половине десятого. Можете у секретарши спросить. До этого времени – дома.
– Как ты понимаешь, мне нужен будет номер телефона твоего офиса. Дома с женой?
– Да, конечно, держи. Нет, жены дома не было.
«Ну, хоть часть алиби есть, и на том спасибо».
– Хорошо, ты пока никуда…
Антон вынул телефон.
– Да, Петь. Что?! Не может быть.
Дальше я не слышал, так как был парализован ужасом. Что-то явно пошло не так, и теперь я уже точно был уверен, что мой поезд самовольно поменял путь.
Глава 7
Он уже давно перестал считать, сколько прошло времени. После второго или третьего вызова диспетчер перестал выходить на связь. На единственный вопрос, волновавший Пашу, ответ следовал очень короткий, непонятный, без всякой надежды на разъяснения: «Ожидайте». А что ему ещё оставалось делать? Но ведь как раз неизвестность и убивает. Паша пробовал кричать. Кто-то из съёмочной группы – кажется, это был администратор – его услышал и обещал, что ускорит работу коммунальщиков. Паше в это слабо верилось. Ах ты, мелкий засранец, больше ни одной смены не дождёшься! Он и сам особо ничего бы не сделал, будь он сейчас на лестничной клетке после продолжительных съёмок, тем более что диспетчер всё-таки соизволил ответить. Не-е-ет, Павел бы сел в машину, поставил спокойную музыку. Паша любил представлять езду по серпантину. Узкая, идеально ровная двухполосная дорога, словно пристроенная к отвесным скалам, с поворотами на сто восемьдесят градусов и абсолютно пустынная. Ты как будто на игрушечном треке, с которого нельзя свернуть. С одной стороны стеной высится горная порода, с другой – обрыв. Тебе только и остаётся вовремя снимать ногу с педали газа и сильно не жать на тормоза, иначе колодки не выдержат и твоя машина превратится в вагонетку. Многим не нравилась такая дорога, и они хотели как можно быстрее её проехать. Но зачем? Паша никогда не понимал таких людей. Он, наоборот, выбирал маршрут, где обязательно была дорога вдоль моря, чтобы наслаждаться не только бескрайним сине-зелёным пространством, но и ощущать себя. Да, именно ощущать. Только когда ты видишь красоту природы, осознаёшь её величие, ты понимаешь, насколько твои повседневные проблемы никчёмны. Насколько бессмысленны твои переживания о том, что актёр задерживается, камеры не могут «свести» вовремя или что предстоит перемонтаж из-за того, что «концепция» заказчика поменялась.