предостережения деда Фурды. Один из отрядов вел связанную по рукам пожилую с распущенными волосами женщину. Та упиралась и выкрикивала в их адрес какие-то ругательства, за что получала пинки и затрещины. Настроение у Звияги совсем испортилось, и она стремглав помчалась домой. Тревожное чувство распирало изнутри будто увеличилось сердце. И уже издали, увидев сорванную с петель дверь, она поняла, что случилось что-то страшное и не поправимое. – Мама! – сорвался крик с ее губ. – Мама, мамочка… – шептали все те же губы, когда она, как завороженная ходила среди битых черепков посуды, усеявших пол хижины. Все было перевернуто верх дном, стол и лавочка разбиты, сушеные пучки разнотравья разбросаны по углам, одурманивающий и свербящий запах от пролитых отваров кружил голову. Невидящими от слез глазами она смотрела на этот чудовищный разор и казалось, все на свете потеряло свою значимость, кроме одного, что сделать чтобы мама вернулась. Тайник, где Звияга прятала книгу ведунов, был пуст. Время остановилось и приняло обратный ход. Воспаленный мозг девочки непроизвольно воспроизводил яркие и страшные картинки. Перед взором, чередуясь, одна за другой, вырисовывались сцены ареста, родное и до боли любимое лицо перепуганной матери, фрагменты того, что здесь недавно происходило, звуки бьющихся кувшинов и чашек, треск ломаемой мебели, злобные выкрики вооруженных солдат, отчаянное сопротивление. Все эти видения, казалось, еще витали по хижине, не желая рассеиваться, будто взывали о помощи. Звиягу била нервная дрожь, а картинки видений все наслаивались и наслаивались, постепенно стирая грани реальности. И вот, она уже видит падающие звезды, ярко сверкающие в дневном небе, хаос огня и воды и красные языки пламени, сквозь которые проступают чьи-то пылающие ненавистью злобные глаза. И леденела кровь в жилах… и снова лицо матери, печальное и немощное… мать что-то говорила, но тихо совсем не слышно, а прочитать по губам значения слов не получалось. Безумство стихии, бешенные волны бурлящего океана и всполохи молнии… Звияга упала, навзничь и тихо подвывая обхватила голову руками. Потом, она не помнила, как оказалась на улице и не заметила, как к ней подошла соседка и что-то пыталась объяснить. – Увели твою мать воины хана, сразу по рассвету и увели. И тебя они искали… Уходи-ка ты, подальше из этих мест, уж очень много у вас недоброжелателей. – Соседка участливо вздохнула и засеменила прочь, не желая долго разговаривать со Звиягой из-за боязни навлечь беду и на себя. И не напрасно. Будто в подтверждении ее слов, в конце улицы вновь появились стражники. Впереди них торопливо шагала седая старуха и во все горло кричала, показывая в сторону Звияги.
– Всех их переловите! Отродье обманщиков и шарлатанов! Мать ее ведьма и она идет по ее стопам…
Звияга болезненно поморщилась, узнав в этой безумной старухе, сестру той несчастной больной женщины, которую лечила ее мать и теперь, гнев и обида за смерть