так валяться, не думала, а скорее ощущала гостья Парадиза, пересыпая горстями странные песчинки, прозрачные и темные, катая в ладонях зеленые и голубые капли, они, вроде были частью органики, или нет. Впрочем, совершенно неважно, исследовательских интересов в Парадизе почти не возникало, обитатели жили с понятием, что нужная информация всегда на месте, и все знают, откуда её взять, а лишние знания перегрузят систему, занятую по завязку и так. Кроме знаний личная система каждого разумного обитателя отвечала за желания, действия и, главное, за представления. Правда скорее она бы назвала это свойство предметным воображением, оно работало с полной нагрузкой, а знания прикладывались постольку-поскольку.
Праздные мысли на мягком песке плавно перешли в волны морских и световых грёз, вода плескалась и шуршала, свет обливал и пронизывал, дивный мир покачивался вовне и в себе, пляж с приклеенным островом плыл и оставался на месте. Довольно-таки долго, но и это закончилось.
Блаженство не вечно даже под чужим ласковым солнцем. Сначала пригрезилось, что она экстравагантно парит над вершиной скалы, одновременно лёжа на песке, потом прямо над ухом прошуршала пологая волна, и грёзы бесследно рассеялись. К тому моменту светило изрядно забралось ввысь, и лагуна осветилась полностью, от вершины водопада и до пенного его устья порхали короткие изогнутые радуги – утро просеялось, возник долгий день.
«Причем на данный отрезок последний» – вспомнила она, поплескала на себя морской водой и пошла обследовать лагуну. Не каждый раз попадаешь на необитаемый остров, причем в одиночку, случаем стоит попользоваться и посмотреть, что окажется.
Вышло даже интереснее, чем представлялось, озерцо лагуны оказалась глубиной по колено, вокруг теснились необученные кусты-деревья, в них сновала летающая живность, не то шмели, не то мельчайшие птицы, яркие и хрустально-звонкие, под ногами искрилось что-то быстрое и прозрачное, а струи водопада переливались завораживающим образом, отражая небо, зелень и поверхность озерца.
Без всякого труда она встроилась в мирок лагуны и острова, и вновь ощущение общей жизни потекло незаметно, как часть и целое, всё на белом свете и в безднах моря.
Значит, подумала она, на секунду выныривая из полной гармонии, значит, есть небольшое, но достижение, можно войти и стать частью Парадиза без усилий и посторонней помощи. Не исключено, что можно будет даже вернуться самой. Сюда, именно в эту лагуну, на одинокий остров, потому что «я была счастлива здесь». Всё, довольно, позывные закрепились, а остров-сад сомкнулся вновь во всей красе.
И почти сразу в глаза бросилась та самая знаменитая, почти мифическая «корзинка», она свисала над водами лагуны и легко покачивалась, причем летающая живность проявляла к ней усиленный интерес. Что немудрено, с гурманской точки зрения «корзинка» слыла удивительным природным чудом, почти не воспроизводилась вне дикой натуры, и довольно редко встречалась, лишь в неосвоенных местах данного мира.
Бытовало