поцелуй. И я действительно пробую. Оставляю десятки поцелуев на её лице, на котором отсутствуют эмоции. Не уверен, что она вообще их чувствует. Второй раз цепляюсь за её жизнь, как за свою собственную, хотя это так и есть. Я полностью зависим от неё.
Меня снова расспрашивают, и на этот раз, вдаюсь в каждую мелочь последних изменений: вялость, плохой аппетит, быстрая утомляемость, смены настроения, наши ссоры, сотканные из ничего и на пустом месте. Мужчина выслушивает всё молча. Он лишь кивает и задумчивость в его глазах говорит о том, что он может о чём-то догадываться, хотя это в отношениях с Лизи уже не первый год именно я. Меня просят покинуть палату, и женщина, что провожала нас, поглаживает моё плечо в знак поддержки. На споры не остаётся сил, в голове и без того полная суматоха.
Пишу сообщение Люку, в котором прошу не ждать нас, и обессилено падаю на диванчик напротив двери. Силы остались только на то, что поднимаю руки и прячу в ладонях лицо. Наша жизнь покатилась в неизвестном направлении, и я просто не понимаю, что с должен делать. Алекс обмолвилась, что у нас некий кризис, но какой нахрен кризис между людьми, которые любят друг друга? Я перестал вспыхивать и теперь воспринимаю всё намного проще, чего не сказать о Лизи, которая всё чаще и чаще начала выносить мозг без причин. Моих сил осталось мало. Я не знаю, что делать. Никто не знает. Том, зная Лизи большее количество времени, тоже пожимает плечами и предлагает пережить тяжёлое время. Это какой-то сраный кошмар. Хочется, чтобы нас вернули на несколько месяцев назад, когда всё было в порядке. Я даже согласен вернуться на пару часов назад и отменить ужин академии, лишь бы с ней всё было в порядке.
Битый час, мои вопросы попросту игнорируют, чем приводят в бешенство. Я почти вою и прожигаю каждого мимо проходящего взглядом. Вероятно, чувствуя скверное настроение, все стараются обойти меня стороной, словно я представляю собой разъярённого зверя, вероятно, так оно и есть.
Мужчина, который занял роль доктора Лизи, выходит из кабинета, и весь накопленный негатив устремляется на него.
– Мне кто-нибудь и что-нибудь скажет, как себя чувствует моя девушка?
– Для этого я тут, – кивает он.
– Неужели, – рычу в ответ, на что получаю сдержанную улыбку. Он либо безумец, либо самоубийца.
– Вам не о чём беспокоиться. С ней всё в порядке, и с ребёнком тоже. Она немного ослабла.
У меня начинает звенеть в ушах. Воспринятое информации сейчас кажется, как никогда трудным. Всё не иначе, как бред. Холодок пробегает по спине, благодаря чему застываю, думая, что окончательно поехала крыша.
– С.. с кем?
– С вашей девушкой и ребёнком.
– Ребёнком? – мой голос дрожит и становится сиплым.
Мужчина поднимает густые брови.
– Вы не знали?
– Мать вашу, конечно, я не знал!
Он хлопает меня по плечу и улыбается.
– Тогда поздравляю, ваша девушка беременна.
Ваша девушка беременна. Ваша девушка беременна. Ваша девушка беременна. Эти слова гудят