бессмыслица, но выведенные на плотной мелованной бумаге изящные буквы выглядели безукоризненно. Если это был розыгрыш, кто-то потратил на него серьезные деньги.
ТОБИАС ФЕЛЛ любезно приглашает
ВИОЛЕТТУ ЭНГ
присутствовать на званом вечере по адресу
Баньян-Корт, 1, вечером 16 августа 2014 года.
Доступ в пентхаус будет обеспечен
посредством грузового лифта
Снова постучав в комнату подруги, Мари просунула приглашение под дверь.
В кромешной темноте своей комнаты Виолетта улыбнулась. Ей не нужен был свет, чтобы узнать, что говорилось в приглашении. Ее ждала работа.
Второй. Стук
Жезуш Кандиду.
Баньян-Корт, 30
Тук-тук-тук.
Серебряная головка трости ритмично постукивала по начищенной коже дорогого ботинка. Этот негромкий, но настойчивый звук нарушал практически полную тишину аукциона. Жезушу Кандиду было скучно.
– Следующим предлагается лот номер четырнадцать, – монотонно бубнил распорядитель аукциона. – Резная керамическая миска, по заключению экспертов, работы народности гуарани, возраст неизвестен. Двести фунтов, начальная цена двести фунтов.
Ничего такого, ради чего стоило терять время. Жезуш продолжал нетерпеливо постукивать. Из разных концов зала на него бросали взгляды с разной степенью любопытства. Он видел, как присутствующие оценивают его ладно скроенный костюм бутылочно-зеленого цвета, галстук, завязанный мастерским узлом Элдридж, утонченные равнодушно-презрительные манеры. Кто-то, узнав его, с восторженным восхищением перешептывался со своими спутниками. Другие не подавали вида, что знают его, но, возможно, потом они расспросят о нем и выяснят его имя. И поймут, почему должны его знать. Жезуш легко усмехнулся. Меняющаяся мода, отмывание денег и новоиспеченные миллиардеры от высоких технологий обусловили то, что торговля произведениями искусства переживала небывалый подъем, и хорошему дилеру нужно было поддерживать свой статус любыми мелочами. Даже такая легенда, как он, не могла почивать на лаврах.
– Продано Марго за двести сорок фунтов, – двигался дальше распорядитель аукциона, стараясь не обращать внимания на театральные зевки Жезуша. Этот человек определенно знал того, кто захотел быть узнанным на его аукционе.
А этот аукцион, пожалуй, и годился только для того, чтобы показать на нем себя. Обыкновенно Жезуш вел свои дела удаленно, как и остальные члены «круга» – его коллеги, хотя, наверное, правильнее было бы сказать «сообщники», – однако сегодня у него выдался свободный день, он находился в этих краях и, поддавшись сиюминутной прихоти, решил присутствовать на торгах лично. По крайней мере, имело смысл изредка показывать свое лицо. Начнем с того, что именно Жезуш предупредил Дезмонда и остальных членов «круга» об этом аукционе. Его шурину Антониу, чиновнику в бразильском правительстве, сообщили о недавней кончине одного состоятельного скотовода. Судя по всему,