приближения к дверям в заднюю половину, не столько предупреждали случайных прохожих о том, что жильцов оберегает наблюдение, сколько напоминали менее надежным обитателям о том, что за ними следят.
Виолетта задержалась на минуту, чтобы вдохнуть все это, усевшись на поднятой над землей бетонной плите, на которой собирались иногда покурить и поболтать подростки. Положив ладонь на холодную грубую поверхность, она закрыла глаза. Родные так и не поняли ее решение перебраться в город. Младшая в семье из двух братьев и четырех сестер, Виолетта выросла в теплом доме у самой границы Шотландии, где всегда царила безукоризненная чистота, и ее выбор жизненного пути ставил близких в тупик. Остальные обосновались недалеко от родительского дома, под чистым небом, завели детей и собак. Напротив, существование Виолетты было унылым и стесненным: она жила в крошечной убогой квартире, откуда в толчее общественного транспорта добиралась до никому не нужной неподвижной работы в лишенной солнечного света конторе. Родные не понимали, что как раз в этом весь смысл. Виолетта втайне любила свою выматывающую городскую жизнь, наполненную изнурительным трудом и постоянной борьбой с бедностью. В свое время родители отмахнулись от этого, окрестив всё «юношеским упрямством», но сейчас Виолетте был уже тридцать один год, а ей по-прежнему нравилась эта жизнь. Это так глубоко укоренилось у нее в душе, что никакая «суровая действительность», как говорила ее мать, не могла это выкорчевать.
Взглянув на ржавое баскетбольное кольцо на ближайшей стене, прямо над полустертой табличкой, когда-то предупреждавшей «Игры с мячом запрещены», Виолетта улыбнулась, вспомнив одну из классических «действительностей» матери – жуткую историю молодого парня, приехавшего в Лондон, который привлек к себе внимание уличной банды. Разумеется, бандиты его убили, а после чего зажигательно играли его головой в баскетбол. По ее словам, мать несчастного прочитала об этом в газете, вот только она не помнила, в какой именно, и ее вывел из себя мягкий вопрос Виолетты, поинтересовавшейся, как можно делать обводку [1] человеческой головой, считающейся одним из самых твердых предметов в спортивной экипировке.
Отвернувшись от баскетбольного кольца, Виолетта достала ключ, однако вход в жилое крыло «Б» оказался не заперт и ключ ей не понадобился. Продолжая улыбаться, она вошла в прохладу темного коридора, не обращая внимания на изуродованные почтовые ящики. Хотя жуткие пророчества матери насчет ограблений, убийств и похищений так и не сбылись (еще одно, чем Виолетта ее разочаровала), она оказалась права в том, насколько жесток и омерзителен Лондон. А если человек не способен находить тихую радость в этой мерзости, потрясение может оказаться для него чересчур сильным.
Лифт в кои-то веки работал. Виолетта тяжело прислонилась к заляпанному зеркалу, наслаждаясь неспешным путешествием к своей квартире и не обращая внимания на нудный внутренний голос, отчитывающий ее за то, что она не поднялась