из-за берез, уходила всё глубже в лес, уводя его за собой. Он шел за ней следом, как бы нехотя, но его сердце билось с каждой секундой всё сильнее и сильнее …
Цепь воспоминаний оборвалась, когда лошадь, остановившись, фыркнула и громко заржала. Откуда-то точно таким же ржанием отозвался жеребёнок.
Мужчина слез с телеги, открыл ворота и, взяв лошадь под уздцы, завёл её во двор. Закрыв ворота, он скинул с телеги охапку сена и положил его перед лошадью. Достав из-под сена, лежавшего в ходке, уток он понёс их в летнюю кухню. Войдя, он приподнял уток повыше и, весело глянул в красивые, ярко-голубые глаза женщины, сидевшей на табурете.
– Нюра! На-ка, вот, принимай гостинец!
– Иля, ты чего наделал-то?!
– Как чего? Мяса в дом принёс, – недоумевал Илья.
– Да, ты что не видишь, что ли, что утки-то домашние!?
Илья приподнял повыше руку, в которой он держал уток, и ясно увидел на птицах перья синего и зеленого цветов. Бросив уток в угол, он с досадой в голосе сказал:
– Да солнце в воде отражается, аж глаза слепит. Я вижу, что утки, а не разглядел толком. Как жахнул дуплетом. Вот… Восемь штук… Чего теперь с ними делать-то?
– Похлёбку! Чего ты еще теперь с ними сделаешь?! – усмехнувшись, ответила Анна.
– Так чужие ведь…
– Ну, сходи, хозяина поищи – может, врага наживешь.
– Ну, ладно – отереби их, а перья в мешок скидай. Я закопаю, потом где нибудь подальше.
– Ладно. Отереблю. Обедать-то будешь?
– Буду.
– Ну пошли тогда в избу – пообедаем.
– Пошли.
На ужин Анна потушила в русской печи утку с картошкой в чугунке.
Прошло несколько дней. Анна стояла за прилавком и смотрела в окно. Покупателей в магазине не было и она скучала. В окне мелькнула знакомая фигура и через мгновенье в магазин вошла Вера. Анна дружила с Верой не только по тому, что их мужья Илья и Пётр были лучшими друзьями, выросшими вместе и в одном полку, воевавшими на фронте.
– Здравствуй, Нюра!
– Здравствуй, Вера! Ты просто так? Или купить чего?
– Да так, просто. Хотя знаешь, дай казёнки поллитру. Мой орёт второй день как сумасшедший.
– Чего он орёт? – спросила Анна.
– Так ты не знаешь, что ли? – удивилась Вера.
– Чего я должна знать?
– Так, это – утей у нас кто-то пострелял.
– Да ну! – Анна округлила глаза.
– Вот те и ну! – Восемь штук как не было!
– А почём ты знаш, что их кто-то пострелял? Может они утонули?
– Нюра, ты заболела? – спросила Вера.
– Нет, с чего ты взяла? – опешила Анна.
– Ну, утки… Как они могли утонуть?
– Да кто их знат. Куда-то же подевались…
– Пострелял кто-то и сожрал!
– Может, по реке уплыли куда нибудь, или в сети попались?
– Да нет. Точно пострелял кто-то! Из тех, что вернулись, две штуки ранены.
– Ишь ты! И чего – Петька-то не дознался, кто утей пострелял?
– Да