салона носителя расшитого золотом мундира… Хорошо быть генералом!
Костенко, не снижая скорости, промчался мимо поднятого шлагбаума и его притаившейся меж мешками с песком прислуги, выехал на мост и спросил, не поворачивая головы:
– Товарищ капитан, а далей?
– Увидишь туннель – ныряй в него. Теоретически он должен нас вывести в искомый район. На въезде тоже должен быть КПП, смотри осторожней там…
Старшина презрительно хмыкнул.
– Кого нам боятися? Машине генерал-лейтенанта… Кто вы, товарищ капитан?
– Генерал-лейтенант Ясберени Дюла.
– О! Одна хфамилия чего стоит… Не беспокойтесь, товарищ капитан, доедем! С такой хфамилией и не доехать…
Перед въездом в туннель располагался не контрольный пункт, а позиция зенитной батареи – шесть сорокамиллиметровых «бофорсов» были расставлены открыто, в ряд, как на параде, только что песочком огневые не посыпали, для красоты. Савушкин про себя изумился такой беспечности – манёвры это им, что ли… Зенитчики подчёркнуто равнодушно проследили взглядами за шикарным лимузином – дескать, и не таких видывали, тоже мне, графья выискались – и вернулись к своим занятиям. Савушкин облегчённо вздохнул – расшитый золотом мундир, конечно, аргумент серьезный, но отсутствие каких бы то ни было документов для его подтверждения – штука очень неприятная…
Тоннель «паккард» пролетел в пять минут – и не выезде оказался в каком-то то ли парке, то ли саду – но точно не в городе. Костенко остановил машину, в изумлении оглянулся назад и спросил:
– Товарищ капитан, а мы где?
Савушкин пожал плечами.
– Это Буда, район Кристинаварош… Сейчас капитан Стоян с лейтенантом Котёночкиным поймают какого-нибудь аборигена и узнают, куда дальше ехать. Не суетись. Иржи, Володя – давайте наружу! – Приказал капитан своим офицерам. И добавил: – Нам нужна улица Тигриш, дом семнадцать.
Словак с лейтенантом покинули машину – Костенко же, обернувшись к Савушкину, спросил:
– Товарищ капитан, я не понимаю, чи воюют з нами мадьяры, чи вареники кушают?
– В смысле?
– Ехали по Будапешту. Гражданские легковики шныряют, народ куда-то торопится штатский, ларьки и магазины работают… Военные – и мадьярские, и немецкие – толпами ходят, без оружия, тилько патрули з винтовкамы… Зенитчики, шо под туннелем – пушки свои даже сетками не укрыли! Чи то война, чи то оперетта…
Савушкин вздохнул.
– До последнего времени Будапешт был глубоко тыловым городом. Сюда даже немцы из Рура сбегали от бомбёжек. Ну и с продуктами тут хорошо – сам бачив…
– Это да, – согласился Костенко.
– Серьезных налётов, так, чтобы полгорода в труху – не было, бомбили пару-тройку раз за всю войну, и то по окраинам… артиллерию только три дня назад услышали, и то где-то у чёрта на куличках… В общем, тут всё ещё мирная жизнь. Они ж не знают, что на штабных картах – что у нас, что у немцев – Будапешт уже обозначен полем боя…
Старшина вздохнул.
– Жаль…