наверное, не встретились.
Днем я собрал чемодан, зашел на кухню выпить воды, увидел, что в кулере пусто, и позвонил в службу доставки. Прошло полчаса, паренек с водой так и не объявился. Вообще я не собирался его ждать, но в прошлый раз у меня не нашлось наличных, и я остался должен ему, вот и решил, что надо вернуть долг. Перед отъездом лучше завершить все дела. На улице было пасмурно, пить хотелось все сильнее, я достал из шкафа старый чайник, налил в него воды, поставил на плиту. Голубое пламя с шипением лизало дно чайника, он что-то шелестел в ответ, а я опустился в кресло и неожиданно заснул, мне даже приснился сон. Во сне мы с Большим Бинем и Цзыфэном снова были подростками, сломя голову неслись по ночному переулку. Похоже, мы выпили, нам было весело, прыщи на наших лицах пламенели. Мы бежали и бежали по переулку, а потом оказались на проспекте. Там мерцали неоновые огни и целая толпа таких же молодых ребят с пивными банками в руках двигалась в сторону площади. Мы запрыгнули в красный джип, припаркованный у обочины, двигатель взревел, и мы, свистя и улюлюкая, высунулись из окон. В облаке веселого праздничного угара джип летел вперед.
Сквозь сон я услышал стук, решил, что это паренек с водой, крикнул: “Заходи”. Дверь была не заперта, так что он мог войти и поставить бутыль. Я сидел с закрытыми глазами, вспоминая недавний сон. Он напоминал последние кадры какого-то фильма: исчезающая вдали машина, узкие улицы, крошечные дома, затихающие возгласы, смех. Занавес, темнота. Они будто всё забрали с собой, и я тихо сидел в темноте, похожий на пустую чашку. Потом я почувствовал, что по комнате гуляет холодный ветер, значит, входная дверь осталась открытой. Но шагов я не слышал, в квартире висела тишина.
Я открыл глаза. Ты стояла у порога. Не знаю, сколько ты там простояла, может быть, ты даже видела, как я хохотал во сне. И как я огорчился, очнувшись, – видела меня в минуту наибольшей слабости. Ты тихо позвала: Чэн Гун, голос прозвучал хрипло, как у человека, который слишком долго молчал. Собирался снег, небо заволокло тучами, в комнате было черно. На плите шумно бурлил чайник. Я пристально смотрел на тебя, убеждаясь, что понятия не имею, кто ты такая. Но в сумрачном свете мне вдруг показалось, что эта незнакомая женщина, стоящая в дверях, почему-то тесно связана с моей судьбой. От этого чувства спину обдало холодом. Я напрягал память, кадры из прошлого щелкали, сменялись перед глазами. А потом ты сказала, что ты – Ли Цзяци.
Белый пар наплывал на твое лицо, взбитая ветром завивка, подрагивающие колени, едва прикрытые полами пальто, – все это убеждало меня, что ты существуешь, что ты не продолжение недавнего сна. С нашей последней встречи прошло восемнадцать лет, неудивительно, что я тебя не узнал. Без косметики твое лицо выглядело бледным и припухшим, но в целом наши ожидания оправдались – ты превратилась в настоящую красавицу. Маленькое лицо сердечком портила лишь серая тревожная тень – верная примета столичного жителя. Ты спросила: наверное, ты представлял меня иначе? Вместо ответа я улыбнулся. Честно говоря, я никогда не думал,