тем временем, оставаясь за спиной пленницы, аккуратно отобрал у нее дневник.
– Ортиус. – Прошелестел он тихим ветром. – Кажется это дневник твоего создателя.
– В самом деле? – Он продолжал изучать девушку. – Весьма занимательный ребус.
Князь ослабил хватку, а затем, почти нежно толкнул ее и Айлин, ударившись затылком о ствол старой сосны, потеряла сознание.
– Волшебники идут за нами. Надо поторопиться.
– Вот ты и поторопись. – Ответил Ортиус, заворачивая девчонку в свой плащ. – Моя магия на нее не действует. Значит, я не смогу взять ее с собой. Смотри. Для нее даже мой плащ – всего лишь плащ. Но ты – нечто иное. Ты сможешь перенести ее в мой замок без проблем. Только не касайся ее крови. Не хотелось бы лишиться такого компаньона.
Синкард поднял черный живой сверток, и словно вода, стремительно заскользил по ночным теням к Гровделлу – замку Ортиуса. Тот превратился в черный туман и последовал за предводителем Теней, за несколько мгновений до того, как из-за деревьев появились пятеро волшебников.
Глава 8
Она приходила в себя постепенно. Сначала появился запах. Липкий, тошнотворно сладкий, вперемешку с медным запахом крови и сырости. Потом Айлин ощутила под собой холодный каменный пол. Когда возобновился слух, он уловил тихое рычание где-то недалеко. А вернувшееся зрение, все сразу расставило по местам.
Айлин находилась в тюремной камере. Стены и потолок неровные, словно их на скорую руку вырубали огромным топором. Сквозь решетку проникал тусклый свет просторного помещения в конце коридора. Теперь понятно, откуда такой запах. Судя по инструментам, орудиям и заляпанному кровью полу, там была камера пыток. Но палача, спасибо Свету, не было. Вообще казалось, что в тюрьме нет никого кроме нее… и ее тюремщика, находившегося прямо в камере.
Существо было в половину меньше обычного человеческого роста, с густой серой, с черной полосой вдоль хребта, шерстью, и мордой, похожей на крысиную, если бы не мощные челюсти множества длинных зубов. Лапы монстра заканчивались почти человеческими кистями рук, увенчанными длинными когтями. Такая же «рука» извивалась на длинном мощном кожистом хвосте. Шимкус. Так звали это чудовище. И сейчас одно из множества темных детей, сидело на цепи, и, прищурившись, следило за девушкой. Раны уже подсохли и чесались. Кровь больше не сочилась, но руки все равно противно липли к полу. Шимкус почувствовал, что она окончательно пришла в себя, и встал на все четыре лапы. Его хвост нетерпеливо заклацал когтями, словно челюстью. А когда Айлин попыталась подняться, зверь и вовсе злобно обнажил свои длинные клыки, роняя на пол тягучую розовую слюну, и сжался, готовясь к прыжку. Она замерла, так и не успев выпрямиться. Быстро осмотрела цепь, на которой сидело это темное дитя магии. Та не была очень длинной и казалась довольно крепкой. Поэтому девушка медленно, все так же находясь в полусогнутом состоянии, попятилась к самой дальней стене. Шимкус, прыгнув, издал громкий, режущий