комсоргом, вижу, насколько формальна эта работа. Приходят представители горкома комсомола, требуют предоставить цифры отчета: сколько человек сдали нормы ГТО, сколько участвуют в рейдах народной дружины, сколько, сколько… Никто не собирается разговаривать с комсомольцами, не собирается что-то проверять. Можно наговорить что угодно и стать лучшим комсоргом по цифрам отчетов. Придумали ленинский зачет, который должен сдать каждый комсомолец. У нас он проходит не формально, действительно разговариваем с каждым. Саша говорит что-то такое циничное, вызывающее. Я не берусь спорить с ним, зачет он получает, как и все. Мне предлагают поделиться опытом проведения зачета на разных слетах. В первый раз я опускаю шапку с обязательными дежурными фразами, написанными секретарем комсомольской организации института, вижу, что меня начинают слушать. Потом читаю все, как написано, зал привычно дремлет, занимается своими делами.
Уезжаю в отпуск домой, возвращаюсь с обручальным кольцом (купила сама) и сообщаю всем, что вышла замуж. Я говорю это даже в своей квартире, правду знает только близкая подруга Таня.
Саша не женится на своей девушке, о любви к которой говорил мне. Он начинает встречаться с девушкой из квартиры на первом этаже нашего дома. Я вижу, как они идут вместе на работу утром, она приходит к нему в нашу лабораторию. Я дорабатываю до декретного отпуска и уезжаю, он женится на этой девушке.
В последний раз мы встречаемся с Сашей, когда я приезжаю увольняться через год. Он на сенокосе, но ему сообщают о моем приезде, он ждем меня у подъезда. Слова о том, что я удивительно хорошая, была бы я чуть настойчивее, и он бы стал моим мужем. Он боялся меня, я боялась его. Не хочу ли я, чтобы он вернулся ко мне? Его жена уже ждет ребенка. Мне тяжело расставаться с ним, я полюбила его, он отец моего ребенка. Но он не любит меня, мы слишком разные люди. Вряд ли мы могли быть счастливы друг с другом.
Зато у меня есть мой любимый, солнечный Алеша. Веселый, шумный, раскованный, но крепкий и надежный. Я благодарна Саше за него.
Ты называл меня Бусиной
Мое первое, смутное, детское воспоминание: боль, тесная комната, белая раковина. Отец сажал меня на раму велосипеда впереди себя и не сразу заметил, что моя нога попала в спицы переднего колеса. На всю жизнь у меня остался шрам у щиколотки правой ноги. Но что эта боль…
Шутливое детское прозвище Бусина я получила от тебя за черные, блестящие глаза. Ты был всегда моим самым лучшим другом, наставником, защитником. Сначала я побаивалась тебя, ты мог быть резким, строгим, но не хотела огорчать и всегда послушно вставала рано утром, когда ты звал меня с собой на рыбалку. Брату вставать было лень, он отказывался, а я ехала. Сначала все на той же раме велосипеда впереди тебя, потом на небольшом мотоцикле, на катере, на лодке. Мне стали интересны эти поездки, я научилась любить родные места, замечать красоту окружающей природы. И прежде всего красоту Волги, на которой стоит наш небольшой городок. В каких только уголках лесов, рек, озер мы не побывали! Иногда