правду, которую я так и не осознал до конца, но которая предвещала мне нечто ужасное и непоправимое. И я только тихо простонал людям, окружившим меня: «отдайте мне мои фотографии, эта жизнь принадлежит только мне и никто не вправе претендовать на нее, это моя жизнь, прошу вас, верните ее!» А они лишь смотрели на меня и не хотели прислушиваться к моим словам. Люди были поглощены жутким происшествием, пусть пугающим их, но дающим право утолить любопытство и интерес. А тем временем все больше и больше окружающий меня мир погружался в белый туман, образы людей, склонившихся надо мной, теряли свои очертания, все становилось пустым и ничтожным. И с последней искоркой бытия я впал в бессознательную ауру состояния полной отрешенности от жизни, без чувств и ощущений, погружающее в бездонную и безграничную бездну. Может, я погружался в свою пагубную реальность, может, она насильственно и бесцеремонно завлекала и заманивала меня в свой плен страстей, но и апатии ощущений.
24
Пятью минутами раньше спокойно работавший над очередным расчетом человек теперь лежал на полу, не в силах понять произошедшее. Ударной волной его отшвырнуло в дальний угол комнаты и раскаленная каменная поверхность, казалось, теперь поджаривала его на медленном и беспощадном огне. Разноцветное зарево, вспыхнувшее в долю секунды, распространялось с неимоверной силой и быстротой, обволакивая и пожирая все вокруг, превращала в пепел и прах. Было тяжело дышать, дым и едкий запах не давали возможность опомниться и придти в себя. Но когда Грем Уолтер, так звали этого человека, уже познавшего предпосылки и причуды старости, все-таки смог собрать все свои силы и мысли воедино, должным образом оценил ситуацию. Он увидел, как прямо над его головой яркие огненные языки пламени окутывали и обрамляли огромную пробоину в потолке, откуда сыпался цементный песок, падали куски бетона, всевозможные предметы и аксессуары офисных принадлежностей. Он пытался понять и определить, что же могло произойти на сорок первом этаже этого высотного здания, но не это волновало и беспокоило его больше всего, а судьба людей, постигнувших такое непостижимое несчастье. И пожилой человек, выглядевший старше своего пятидесяти пяти летнего возраста, был рад, что его напарник взял на сегодня отгул и оказался в безопасности в это злополучное и непредсказуемое утро. Но он так же понимал, что взрыв произошел, не где-нибудь, а именно в запретной зоне корпорации, прямо над ним, этажом выше, в котором всегда было полно служащих и ученых. Грему оставалось лишь надеялся, на то, что им удалось избежать печальной и горькой участи этого жуткого и немыслимого происшествия. Размышления об этом, которые так беспокоили его, не давали возможность подумать о себе, о своей глубокой кровоточащей ране на левом плече и о том, что теперь ему делать в охваченной пламенем комнате, как уберечь и спасти свою еще возможно имеющую