знаем! – отозвались дети.
– И дают молоко.
– И брынзу! И брынзу!
– И брынзу тоже. Ее делают из молока. Только вы не еврейские дети, которые обожают этот продукт. Поэтому не надо кричать об этом громко.
Ребята притихли. А Мария Александровна продолжила:
– Если коровы не поедят травы, они не дадут молока.
– Только навоз, – подсказали дети.
– Голодные коровы не дадут ни молока, ни навоза. А будут только мычать. А теперь давайте посчитаем. Возьмем всех коров… – она отщелкнула на счетах костяшки. – Помножим на молоко, которое крестьяне не получат… – она снова задвигала косточками. – И в результате мы лишимся…
Она ладонью решительно переместила все костяшки влево, на листке бумаги крупно выписала цифру и обвела ее в кружок.
– Это будет в рублях!
– Да это же полный…
– Вова!
– Как же мы будем ходить на пруд? – захныкали младшие.
И тут Владимир Ильич веско положил руку на бумагу и произнес свою историческую фразу:
– Мы пойдем другим путем!
Старшие – Саша и Аня – кивнули головой, и малышня затихла.
С тех пор у коров наладилось. Молоко они давали щедро. Ложка в сделанной из него сметане стояла как… В общем, стояла. Устойчиво. Довольные крестьяне в холщевых тапочках, глиняных мисках и чашках несли оброк творогом, маслом, молоком, сметаной. Детишки уплетали продукты за обе щеки. И все были рады.
Начало
У истока
Как поется в известной песне: «Есть у революции начало, нет у революции конца». А ведь удивительно верно подмечено. Иной раз в обед всего-то рюмашку хлопнешь. И такой разбег набираешь, что и к курантам не остановишься.
А как все началось у Владимира Ильича? Как его внесло в революцию? Как он – провинциальный паренек – сделался ниспровергателем строя? Может месть за брата Сашу? Но это как-то уж очень слишком. В смерти брата виновато всего-то несколько человек: следователь, судья, прокурор. Зачем же крушить строй? Если каждый так начнет мстить за родню, у нас революции будут по пять раз на дню происходить. А может, как говорят, проникся бедственным положением рабочих? Да тоже как-то не очень. С рабочими он познакомился много позже. И так сразу прочувствовать ну никак не успел.
Владимира Ильича самого частенько спрашивали:
– Как вы решили стать революционером?
– Увлекся.
– Чем?
– А вы вслушайтесь: пролетарская революция, свержение строя, рабочий террор, диктатура пролетариата.
– Музыка восстания? Грохот бурь и потрясений?
– Нет.
– Причастность к истории?
– Логопед советовал почаще произносить слова с буквой Р. Исправлять картавость. Ха! Ха! Ха!
Конечно, пролетарский вождь шутил. На самом-то деле тяга к марксизму появилась у него в городе Казани, перед ужином. В этом славном городе он поступил в университет.