Врун, заколдую. Превращу в гнилушки и сожгу в печи. – Яга закружилась на месте, бормоча слова заклинания.
– Не надо бабушка! – прокричал Кой-Что, в то время как Водяной сильно обнял бабку своими сильными ручищами. – Я отдам свою шапочку ворону, просто так, а тебе бабушка, Кой-Как починит очки. Правда? – и он обратился к брату.
– Конечно, – ответил Кой-Как, – это же просто.
– Ах, вы мои милые, – запричитала Яга. – Какие милые и умелые детки у моей подруги. Как я ее люблю! Быстро едим к ней. Я должна ей все рассказать, а с тобой я потом разберусь, – пригрозила она ворону.
Яга вскочила в ступу, взмахнула метлой и полетела над лесом к дому Кикиморы. Не отставая, но и не приближаясь, вслед за ней летели ворон и филин.
– Ей хорошо. Она может летать, ей легко по воздуху, напрямую. Сидит в своей ступе и только командует, – пробормотал Водяной, провожая их взглядом, – Нам же придется пробираться через противную чащобу. Зато, мы можем плавать, – сказал он после некоторого молчания. – А это тоже неплохо. Где-то здесь должен быть ручей. Пошли за мной. Подскажите мне.
Он подхватил кикиморят на руки, а на плечо посадил Жаклин и потопал лесной дорогой. Кой-Где прекрасно ориентировался в лесу и поэтому подсказывал наиболее мокрые тропинки. После дождя Водяному легко дышалось и было хорошо идти по насыщенному влагой лесу. Крупные капли сыпались с густых ветвей елей, обильно увлажняя крупное тело Водяного. Широкая улыбка блуждала на его лице от предвкушения будущей встречи со своим другом Домовым. Он уже представлял, как они сидят в тени под густыми ветвями клена и едят вкусную похлебку из корней лопуха, запивая ее клюквенным морсом. Так мечтая, он и не заметил того, что они уже давно вышли из густого ельника и попали в большой светлый сосновый лес. Лучи солнца легко проникали через редкую крону деревьев. Влага испарилась. Над высохшей травой летало много насекомых. Все наслаждались теплом.
Радуясь пришедшему теплу, на стволе старой сосны две белочки устроили игры. Они гонялись друг за другом, прыгая с ветки на ветку, внезапно останавливались, грациозно поднимая свои пушистые коричневые хвосты, и цокали. На соседних деревьях прыгали клесты-еловики. Один из них засунул в расщеп ствола прошлогоднюю еловую шишку и отдирал от неё чешуйки, пытаясь найти семя. Послышалась барабанная дробь красноголового дятла, устроившегося на сухой вершине сосны. Отсыревшая от дождей древесина, легко поддавалась клюву птицы, а уж добытые жирные личинки короеда были достойным вознаграждением. Издалека донеслась короткая незамысловатая песня кукушки. Из кустов, почти рядом, ей ответила другая птица. И понеслось по всему лесу «ку-ку… ку-ку… ку-ку…». К кукованию со своей звонкой песней «тень-тень-тень-тень-» присоединилась пеночка-теньковка. Пытаясь перепеть других, исполнил трель «рю… рю… рю…» зяблик.
На проплешине около густого ельника в полутени виднелись желтые шляпки лисичек. Здесь же раскрыли свои шляпки, подросшие красные и зелёные сыроежки.