проституцией, но уже не так активно. Иногда они встречались.
Шли годы. Книгу со временем выпустило одно небольшое издательство, и, хотя материал уже успел несколько устареть, продажи шли сносно. На этой волне удалось несколько раз сходить на ток-шоу. Куда бы Томми ни отправлялся, теперь он всегда брал с собой Хагге. Во-первых, ему нравилась такая компания, а во-вторых, Хагге, несмотря на мрачный вид, умел настраивать людей положительно по отношению к Томми. С ним Томми казался хорошим человеком, хотя сам себя таковым не считал. Была у Хагге такая способность.
Весной 2014 года Томми написал серию статей о наркотиках, продающихся в Интернете вообще и спайсах в частности, и она имела умеренный успех, но спустя пару месяцев все снова сошло на нет. Прогулки с Хагге, встречи с Анитой, еда из микроволновки, телик и пиво, ругань с редакторами, чтобы протолкнуть тот или другой текст. Томми уже подумывал завязать с журналистикой и сесть за написание детектива, но вот однажды, октябрьским вечером 2016 года, зазвонил телефон.
2
Томми ответил и по тишине на другом конце провода понял, кто звонит. Так себя ведет только один человек. Уве Алин, новостной редактор в газете «Стокхольмснютт». Через пару секунд послышался его прокуренный голос:
– Ты слышал? О самоубийствах?
– А как же. Сложно было не услышать.
– Тебе что-нибудь известно?
– Не занимался этим.
Снова тишина. Немотивированные паузы Уве легко создавали ощущение допроса, будто у него на руках неопровержимые факты и лучше всего признаться сразу. Томми это было не впервой, поэтому он выжидал.
– Так займись, – сказал Уве.
– Зачем?
– Потому что я прошу.
– Почему не попросишь новую надежду редакции?
Уве, кряхтя, вздохнул. Теперешней надеждой редакции был Мехди Барзани, двадцатипятилетний парень иранского происхождения, с правильными связями в мире организованной преступности, и к тому же – этого нельзя отрицать – писал он хорошо и быстро и обладал бицепсами, которые отлично смотрелись на фотографиях. Вдобавок ко всему, это был приятный парень, и Томми не мог заставить себя его ненавидеть, как бы ему того ни хотелось.
– Эта работа не для Мехди, – сказал Уве.
– Это еще почему?
– Томми, прекрати. Сам знаешь: старая гвардия.
Да уж, по тишине в начале разговора Томми понял, о чем речь. Из того, что он слышал и читал о волне самоубийств, следовало, что умирали почти исключительно представители старшего поколения криминалитета – те, кого Томми знал, а некоторых из них мог назвать приятелями или даже друзьями.
Со времен, когда Томми находился на вершине, многие из них завязали или ушли с улиц, укрывшись за красивыми фасадами, откуда управляли бизнесом не марая рук. Теперь же почти никого из них не осталось в живых.
Держать Уве в напряжении не было смысла. История интересная, Томми и сам хотел в ней разобраться, к тому же, как никто другой подходил для этой работы, поэтому спросил:
– Сколько