с ног до головы тиной и водорослями, хватало их и волокло в реку. А буквально через день ласковая двинская волна мягким неспешным движением выбрасывала на берег дочиста обглоданные человеческие кости и черепа.
– Водяной голоден, – перешептывались боязливо ливы и лэтты, исподтишка принимая свои собственные меры, чтобы задобрить речное божество.
Конечно, можно сказать, что все это суеверия, но ведь и впрямь ни один лэтт или иной туземец не был утащен на дно.
– Немецкое мясо вкуснее, – хмуро прокомментировал такую разборчивость Волквин, но меры принял. Побережье реки было полностью очищено от рыцарских отрядов, и набеги «водяного» прекратились.
Зато на суше…
После того как выяснилось, что камнеметы установлены слишком далеко от крепостных стен, весь день был истрачен на то, чтобы засыпать только что выкопанный ров и подтянуть их поближе к крепостным стенам, а едва стемнело, раздался громоподобный голос. Причем доносился он не со стороны замка, а с противоположной, трижды прокричав лишь одно и то же слово: «Прокляты! Прокляты! Прокляты!»
Полсотни чернолицых всадников появились вновь перед самым рассветом. И опять они носились по лагерю, устраивая кутерьму, снова пугали всех дикими визгами и воплями, а едва ускакали прочь, как чудовищный грохот потряс землю.
Тем рыцарям, которые оказались поближе к катапультам, не повезло больше всех. Неведомая титаническая сила вдруг ухватила обе машины своими невидимыми руками и резко рванула в разные стороны, разметав обломки саженей на десять.
В результате погибло больше дюжины рыцарей, почти два десятка получили раны, от коих трое к полудню скончались, а еще двоим, как сказали умудренные опытом лекари, навряд ли было суждено увидеть рассвет следующего дня. Остальные отделались полегче – они просто оглохли. Кто наполовину, то есть что-то еще слышал, хотя и с трудом, а кто и вовсе лишился слуха.
Одним словом, с каждым днем потери осаждающих все больше увеличивались, и конца им не было видно. Особенно ощутимо они наблюдались в стане туземцев. Нет-нет, скончалось у них значительно меньше людей, чем даже у рыцарей, так что убыль каких-то пяти-шести десятков никто бы и не заметил, но все равно войско почему-то редело, и спустя уже неделю от восьмитысячной армии ливов, лэттов и тех семигаллов, которых удалось окрестить, в наличии оказалась едва ли половина.
В ответ на вопросы рыцарей старейшины только разводили руками и молча пожимали плечами, бросая красноречивые взгляды на небо. Да что там туземцы, когда уже и в немецком стане все громче и громче стали раздаваться голоса о том, что замок этот находится под незримым покровительством того, о котором лучше не говорить вслух.
Особенно часто поминались черные всадники, а также сила, с которой были разбросаны обе катапульты. Правда или нет, но ходили упорные слухи и о том, что рыцарей вблизи катапульт было несколько больше и что пяти тел недосчитались именно потому, что сам нечистый или его слуги забрали их всех к себе, ту