начала сомневаться в правильности того, что предпринимают девушка-Дракон и Единорожка?
– Нет! Ну что ты, конечно, нет! – ответ был слишком быстр и Правитель незаметно улыбнулся, поняв, что Ведьма смутилась, – Аврора и Фрэйя все правильно делают! Но ведь наши дочери – они девочки! И сердце матери всегда сильнее болит за дочерей! Ты должен меня понять!
Аслан прижал покрепче жену, постарался её успокоить и не показать, как его задело отношение Ведьмы к его сыновьям:
– Насколько я понял, решение все же должна принять сама Магда?
– Да, – вздохнула Адель, – но я заметила, как сверкнули её глаза, когда девочка услышала о том, какая роль ей предначертана в Мире Оборотней.
– Ну что же, – снова поцеловал жену в висок Правитель, – ни для кого не секрет, что Магда чувствует себя чужой в Мире Эльфов.
– И все же, не станем её торопить и на чем-то настаивать, – гнула свою линию Ведьма.
– Конечно, – улыбнулся Аслан, – а теперь – давай спать. Тебе нужен отдых после столь напряженного дня.
Адель прижалась к мужу, подумала, что её возлюбленный самый лучший из всех мужчин, живущих когда-либо во всех Мирах. Глупая ведьма не понимала, что любящий и любимый мужчина всегда будет самым лучшим для каждой женщины.
Магда, едва добравшись до своих покоев, отослала служанок, бросившихся к ней с намерением помочь снять одежду. Девушка, как когда-то и её мать, не злоупотребляла ни вычурными нарядами, требующими в момент одевания или снятия помощи как минимум трёх служанок, ни обилием драгоценностей, которые нужно разложить в отдельные футляры, ни новомодной обувью со сложной шнуровкой, заканчивающейся на середине бедра, от которой к вечеру выламывало ступни ног. Наряд Магды был настолько прост, насколько это позволял статус дочери Правителя. А потому, оставшись в одиночестве, девушка быстро сбросила тонкое платье, сняла лёгкие шелковые туфельки-лодочки и юркнула в постель.
Магда вспоминала о том, как все шли и шли вперед Аврора и Фрэйя следуя по одному им известному маршруту.
О том, как перешептывались сёстры, едва поспевая за девушкой-Драконом и Единорожкой. Девочки мечтали, что едва покинув замок, тут же с удобством разместятся на спине дракона и отправятся в восхитительный полёт, а вовсе не собирались сбивать ножки на узкой извилистой тропинке!
О том, как прикрикнула на дочерей Адель, замыкавшая шествие. Каким строгим стал голос Ведьмы, сказавшей, что гостьи вовсе не ездовые животные, прибывшие для потехи неразумных девчонок.
О том, как притихли сёстры, и продолжили путь в молчании до того момента, пока не остановились у подножия огромного старого хвойника.
Адель не спешила рассказывать дочерям обо всех подробностях их рождения, а девочки не торопились любопытствовать. Потому для них стало полной неожиданностью, когда Адель, улыбнувшись одновременно мечтательно и печально, опустилась на опавшую хвою:
– Садитесь рядом со мною, дочери. Именно здесь, под этим деревом я и родила вас, – и добавила, заметив недоверчивые взгляды