тихие голоса. Стоило ли прерывать их ради такой мелочи, как марка? Фанни не хотелось вторгаться в занимавший женщин разговор о важных больничных делах. Она начала было разворачиваться, чтобы вернуться в палату, когда услышала голос одной из сестер:
– Это одна из самых трагичных вещей, что я когда-либо слышала. – Фанни замерла на месте и вслушалась. – Вы можете себе представить, что вам бы пришлось ей рассказать?
Пятерняшки. Фанни поспешила к двери сестринской и заглянула внутрь.
– Есть новости? – в панике спросила она. Три сестры с сигаретами сидели вместе на велюровом диване. Фанни знала двоих – Бетти и Мэри, – а третью видела несколько раз в коридоре, когда та спешила куда-то по важным, как казалось Фанни, делам. Возможно, она работала в родильном зале или в операционной. Все три женщины вскинули на нее испуганные глаза. Бетти положила сигарету на край общей для всех пепельницы и вскочила, чтобы взять Фанни за руку.
– Ты в порядке? Почему ты не в постели?
Фанни заметила, что всегда занятая медсестра кончиками пальцев протерла уголки глаз.
– Я хотела одолжить марку. Есть ли какие-то новости…
Три женщины встревоженно переглянулись.
– …о детках Дион?
Прямо на ее глазах лица женщин поменялись.
– Да! Да! – воскликнула Мэри. – Все дети живы! Это чудо!
Бетти подвела ее к ротанговому стулу напротив дивана.
– Садись, – сказала она, отодвигая с края туалетного столика стопку журналов, «Атлантик-Сити пресс» и пепельницу. – Положи ноги на стол.
– Сигаретку? – спросила деловая сестра, предлагая пачку «Честерфилд».
– Да, пожалуйста, – согласилась Фанни, протягивая руку.
Мэри передала ей зажигалку. Фанни не курила уже дольше двух недель, и сколько до этого? Может, с вечеринки Ньюманов? Она глубоко затянулась. Сигарета символизировала что-то, что придавало вечеру праздничную атмосферу, будто женщины напротив Фанни были ее подругами, а не сотрудницами больницы, которым платили, чтобы они меняли ей простыни и приносили еду.
– Какие последние новости о пятерняшках? – спросила Фанни, поглядывая на газету.
Мэри развернула ее на нужной странице и передала Фанни. Там, на верху двадцать первой страницы, сиял заголовок: «ДВОЕ ИЗ ПЯТЕРНЯШЕК ЧУВСТВУЮТ СЕБЯ ХУЖЕ». Газета посвятила почти две полосы пятерым девочкам-близнецам, родившимся чуть больше недели назад в канадском Онтарио.
Фанни не могла выбросить из головы эту историю. По словам газеты, за всю историю человечества было только тридцать случаев рождения пятерняшек. И ни одного, когда выжили бы все дети. То, что эти малютки продержались уже больше недели, было чудом.
– Эдит говорит, что Мари, кажется, становится хуже, – сказала Бетти.
Фанни отметила про себя, что Эдит – это имя вечно занятой медсестры. Затем она спросила:
– Мари – это самая маленькая?
– Да, – сказала Эдит.
– Мне так нравятся все их имена – а вам? – спросила Мэри.
Бетти