резко отвернулся и зашагал по пшенице к стоящим вдалеке силуэтам НЛО.
Бригадир и Сергей Белов шли по пшеничному полю к кораблям пришельцев. Они вошли в светящийся туман, и свет поглотил их. Кругом не было видно не зги, как если бы они шли в кромешной тьме. Со всех сторон их окружало зеленоватое мертвенное сияние. Качались потревоженные шагами людей пшеничные колосья. И что-то тревожно и низко гудело вдалеке.
– Постой, – сказал хриплым голосом бригадир.
– Стою, – отозвался Белов.
– Давай жахнем! – предложил бригадир. – А то у меня чего-то поджилки трясутся.
– Можно, – согласился Белов.
Бригадир достал из кармана стаканы и сунул их в руки комбайнера.
– На, вон, держи, а я самогонки налью.
Бригадир вытащил из горлышка газетную затычку и налил в стаканы, где-то, ну примерно, на треть.
– Хорош, – сказал он, пряча бутылку в карман. – Ну, чтобы не болеть!
– И вам того же.
Выпили.
– Ядреная, – пожаловался Белов, – закусить бы.
Бригадир похлопал себя по карманам.
– А вот, – сказал он, показывая Сергею три пшеничных колоска.
Ловко потер колосья в ладонях, сдул труху.
– Держи!
Сергей протянул руку и бригадир насыпал ему пшеничных зернышек, а, что осталось, кинул себе в рот и стал старательно пережевывать.
– Как в детстве, – поделился мыслями бригадир.
Белов согласно кивнул.
– Слышь, Афанаcич, – спросил он немного погодя, – а может, еще махнем?
Было видно, что бригадир колеблется. Он снова достал из кармана бутылку и критически оценил объем алкоголя.
– Нет, Серый, – сказал он с сожалением. – Нам еще контакт устанавливать. Может не хватить. Давай-ка, лучше шевели помидорами, а то до утра провозимся.
– Ну, тогда ладно, – согласился Сергей Белов.
И они пошли дальше по пшеничному полю, к мерцающим силуэтам НЛО.
Год спустя. Пашка Осокин
Погожим осенним вечером, в первых числах сентября Пашка Осокин катит на стареньком желтом фольксвагене по федеральной трассе А 108. Сверившись с дорожным атласом, он проезжает насквозь поселок Новое Синьково – белые блочные дома, сельмаг, почта, дом культуры, техникум. На торцевой стене техникума выложена мозаика, символически изображающая трудовой подвиг колхозника, под стеной на постаменте стоит весело раскрашенный плуг. За зданием сельскохозяйственного техникума из-под земли, словно грибы, вырастают бревенчатые избы – резные растрескавшиеся наличники, двускатные крыши, крытые, где рубероидом, где шифером, а кое-где дранкой. Палисадники забиты зеленью – сиренью, вишнями и майским деревом, а за палисадниками, за огородами, за кронами яблоневых деревьев сквозит рыжая от закатного солнца Яхромская пойма… А это, надо понимать, Старое Синьково, решает Пашка, снова сверившись с картой. Дорога идет под горку, его старенький «жук» громыхает по мосту через речку Варварку. За мостом, за обветшалой церковью с березкой на крыше Пашка Осокин сворачивает с трассы