очень понравилось.
Кроме того, Россманн научил меня видеть в воздухе. Чтобы пришло это умение, надо научиться пилотировать самолет так, чтобы это не отвлекало внимания. Потом все чувства обостряются, и ты начинаешь видеть все вокруг, в том числе и самолеты противника. Но для выработки этого умения нужно время, и не всякий ведущий согласится возиться с молодым пилотом. Сплошь и рядом молодых бросают на произвол судьбы. Выжил – твое счастье. А вот Россманн… э-э, да что там говорить! Если бы не он, не знаю, получилось бы из меня что-нибудь путное. Давай-ка еще выпьем!
И они в который раз за этот вечер опрокинули по рюмке шнапса.
– Был у меня еще один памятный случай, – вспомнил Хартманн. – Я вылетел в составе звена под командованием адъютанта командира группы обер-лейтенанта Треппе. Мы атаковали группу штурмовиков, которую прикрывали десять «ЛаГГ-3». Прорвавшись через заслон истребителей, я, по совету нашего аса Гриславски, подошел к штурмовику сзади и метров с двухсот открыл огонь. «Ил» тут же задымил, вышел из строя и повернул домой. Я за ним. Вдруг из-под его крыла как рванет, полетели обломки, один мне влепил прямо в мотор. Пришлось опять садиться «на живот»!
Из этого случая я сделал вывод – сближаться надо до момента открытия огня. Как только ты его открыл, не важно – попал или не попал, сразу стремительно отрывайся от противника.
– А еще ты с кем летал?
– С унтер-офицером Даммерсом. Это сильный и выносливый пилот. Сначала измотает противника на фигурах высшего пилотажа, потом его обязательно подловит. Удержаться за ним было непросто, поэтому с ним я никого не сбил. Все силы уходили на то, чтобы не оторваться…
– А еще с кем?
– Потом был Альфред Гриславски. Специалист по советским штурмовикам. Недавно его наградили Рыцарским крестом. Потом был Иозеф Цвернеманн. И он, и Гриславски в меру агрессивны, оба хорошо сражаются. От них я научился стрелять с близкой дистанции. Тогда мне впервые пришла в голову мысль – а если связать внезапность Россманна с умением стрелять Цвернеманна. Связал, и стало неплохо получаться.
– Да, ты просто молодец. А как ты с Крупински сошелся?
– Крупински пришел на место командира эскадрильи Соммера в марте этого года. Едва он появился у нас, как сразу отличился. В первом же бою был сбит. Приземлился на парашюте, и едва был доставлен пехотинцами на аэродром, как тут же потребовал новый самолет. Получил новую машину, взлетел, сбил двоих русских и благополучно вернулся на свой аэродром. Его сразу зауважали. Репутация сорвиголовы неслась впереди него. Он такое вытворял в воздухе, что все унтер-офицеры отказались идти к нему в ведомые. Уж очень трудно было его прикрывать.
Хартманн замолчал и стал маленькими глотками отпивать шнапс.
– Как же решился вопрос с ведомым? – не удержался Биркнер.
– Как решился? – задумчиво переспросил Эрих, не в силах оторваться от каких-то своих мыслей. – Решился он очень просто. Пришел как-то ко мне Пауль